— Матерь божья… — я чуть не сел где стоял.
Альбрехт, надо полагать, как человек ученый, знал, что в мире существуют носороги (а как еще эту скотину назвать), поэтому пришел в себя довольно быстро и уколол зверя прямо в задницу. То есть, в хвост.
Носорог дернул задом и издал странный звук, из которого мы без слов поняли, что ему больно, и он очень недоволен.
— Якоб! — закричал Альбрехт. — Не стой!
Он уже видел, что мое копье торчит в боку носорога, и примеривался воткнуть свое в тот же бок.
Я повернул топор клювом вперед, в последний момент отскочил от набегающего зверя и ударил его в глаз. То есть, туда, где, по моему разумению, должен был находиться глаз, если бы это был кабан или бык. Попасть-то я попал, куда целился, но в последний момент увидел, что у носорога глаза посажены ниже, а повернуть топор уже не успел.
Альбрехт тоже не рассчитал свой удар, зверь рванулся слишком быстро, и копье попало ему не в живот, а в окорок, скользнув по шкуре. Альбрехт упал, как оказалось, на счастье. Я тоже упал, и тоже не специально, запнулся о свое же копье, которое волочилось по земле за зверем.
— Лежи! — крикнул я, прижимаясь к земле.
Носорог, хотя и бегал быстрее ожиданий, останавливался и поворачивал не лучше быка. Еще бы, такая длинная тяжелая туша. Когда он повернулся в нашу сторону, мы замерли, прижавшись к земле.
Носорог был от нас всего в полусотне шагов, но не мог нас найти. Он злобно фыркал, принюхивался и вертел ушами. Понемногу успокоившись, он подошел к дереву и почесал раненый бок. Мое копье выпало из раны на землю, но крови я не заметил. Похоже, я всего лишь проткнул ему подкожный жир.
Снова застонал Гагаганс. Носорог повернул в его сторону сначала уши, потом голову, потом повернулся весь и сделал несколько неуверенных шагов. Крестьянин заорал что было сил, и, наверное, пошевелился, насколько это выполнимо с разорванным животом.
Огромный зверь наклонил голову и рванулся к нашему товарищу с такой скоростью, как будто выстрелился из арбалета. Даже собаки не разгоняются так быстро.
Я приподнялся и увидел, как длинный рог ударил несчастного в щеку, а четыре короткие ноги пробежали по бедняге, раздавив его насмерть. Краем глаза я увидел, что Альбрехт шевелит губами и крестится. Но смотрел он не на носорога. Шагах в ста от покойника из кустов вышел волк.
Да поможет нам святой Бертольд! Этот носорожище бегает по лесам, злой, как черт…
— Епитимью наложу!
— Виноват, а как еще сказать?
