— Я понимаю, — невесело улыбнулся Александр Петрович. — Так, значит, ничего у нас выйти не может. Извиняюсь, что побеспокоил.
— Помилуйте. Пожалуйста. Мне приятно было познакомиться с вами.
Полянов поднялся и, как во сне, пошел из комнаты, в страхе, что он сейчас упадет в обморок и опозорится навсегда. Он уже дрожащею рукою взялся, было, за ручку двери, когда над его ухом раздался вкрадчивый шепот Паучинского:
— А не придумать ли нам какой-нибудь подходящей для вас комбинации? Может быть, у вас найдется время потолковать об этом со мной? А?
Александр Петрович остановился, недоумевая.
— Что? — сказал он. — Не понимаю.
— У вас есть долги? Векселя есть?
— Векселя есть, — вздохнул Полянов и тотчас же подозрительно посмотрел на своего мучителя.
— Может быть, вы припомните на какую сумму выдали вы векселей?
— Могу, могу. У меня и список есть. Вот.
И он покорно вынул из бумажника клочок бумаги.
— Покажите. Так. И сроки помните? Чудесно. На тысячу — раз. На пятьсот — два, три, четыре. Так. Очень хорошо. А это что? На три тысячи? Давний? Да вы, я вижу, кредитоспособным были человеком. И так всего на пять с половиною тысяч. И больше ничего?
— Есть долги и без векселей.
— На сколько?
— Одному полторы тысячи, потом по мелочам тысячи на две наберется.
— Прекрасно. Значит, весь долг ваш равен девяти тысячам рублей. Не так уж много. При вашем таланте, улыбнись вам счастье, вы сможете расплатиться в один год. В этом даже и сомнения быть не может. Не правда ли?
Александр Петрович нетерпеливо пожал плечами.
— Прощайте. Я пойду.
— Подождите, — сказал Паучинский многозначительно. — Вам сейчас сколько нужно денег?
— Тысячу рублей.
— К сожалению, Александр Петрович, тысячи рублей я вам дать не могу… Но, если хотите, я могу, пожалуй, дать вам десять тысяч. А?
— Как? Зачем?
— А это уж мое дело, зачем, — презрительно усмехнулся Паучинский. — Только векселя ваши придется вам выкупить и поскорее по возможности. Лучше всего завтра. А сейчас вы мне бланк подпишете. Согласны? У меня кстати и деньги сейчас есть.
— Не понимаю, — сказал глухо Полянов, смутно подозревая, что в этом предложении что-то неладно.
— Что же тут непонятного? Я вам сказал, что ссуду в тысячу рублей я считаю слишком ничтожною, а десять тысяч все-таки деньги. Я вам дам десять тысяч, а бланк вы мне подпишете на одиннадцать. Я себя не обижу, да и вам удобнее, когда у вас один только кредитор будет, а то с этакою кучею векселей все сроки перепутать можно. А чем я рискую? Человек вы талантливый: разбогатеете в конце концов. Только советую вам завтра же векселя скупить. Признаюсь, мне даже приятно было бы посмотреть, как вы их рвать будете.
