Ровно в пять часов Семен Семенович Паучинский явился к князю Нерадову.
— Очень рад, что вы пришли, — сказал князь, внимательно рассматривая холодное лицо Паучинского. — Я вас никогда не видал, слышал только о ваших делах кое-что и, представьте, лицо мне ваше знакомо совершенно, как будто бы я вас давно знаю. Таким я вас себе и представлял. Не странно ли это?
— Вы проницательны, князь. Вот и все. И, должно быть, не случайно Федор Михайлович изволил однажды заметить: «Ведь, значит же что-нибудь лицо человеческое!» По характеру моему вы и лицо мое удачно определили.
— Лицо человеческое? Федор Михайлович? Какой Федор Михайлович?
— Достоевский. Я, князь, припомнил слова Федора Михайловича Достоевского. Я, конечно, по годам моим не мог быть с ним знаком, но, прочитав его изречение, почувствовал эти самые слова так, как будто слышал их из собственных уст Федора Михайловича.
— Вот вы про что, Семен… Семен….
— Семен Семенович. Меня зовут Семеном Семеновичем Паучинским.
— Так. Я знаю, как вас зовут.
— У вас так много бывает посетителей, князь, что немудрено и забыть кого-нибудь.
— Нет, я помню. Я даже запомнил некоторые ваши мнения и суждения, о которых сообщил мне добрейший Филипп Ефимович.
— А я давно, ваше сиятельство, собирался искать вашего знакомства в надежде узнать у вас смысл некоторых событий, так сказать. Я, признаюсь, весьма интересуюсь направлением вашего ума…
— И я, с своей стороны, — промямлил князь. — Очень рад, очень рад. Однако…
Князь остановился.
— Однако пора перейти к делу, — усмехнулся Паучинский не без явного нахальства.
И вообще во всех повадках этого молодого статского советника чувствовалась наглость чрезвычайная, несмотря на почтительный тон, которым он щеголял с видимым удовольствием.
— Дела? Вы о делах? — переспросил для чего-то князь.
Паучинский сразу подтянулся и как бы замерз в своей серьезности. Он молчал, ожидая, когда у князя развяжется, наконец, язык.
— Я слыхал, что вы занимаетесь некоторыми кредитными операциями, так сказать, — начал князь, решив, по-видимому, не церемониться со своим гостем.
Но и гость не очень смущался оборотом, который приняла их беседа.
— Занимаюсь. В скромных размерах, — признался Паучинский.
— Так вот, видите ли, у меня собственно, есть дело к вам. Но….
— Необходима тайна, — догадался Паучинский.
— Вот именно. Вы угадали, Семен Семенович.
— В этом отношении, князь, вы можете на меня положиться.
— Прекрасно. А не знакомы ли вы случайно с талантливым художником нашим, Александром Петровичем Поляновым? Вот о чем я вас хотел спросить.
