— Каких капустников? — спросил он с недоумением. — Я подтопил у вас, это верно, но подтопил две с половиной десятины и не капустников, а песку. Песку-с! Там всегда неурезный песок был. И две с половиной десятины! — повторил он. — Я ведь эту площадь у вас шагами как-то промерил!
Загорелов едва заметно улыбнулся.
«Промерил! — подумал Быстряков. — Ну же ты и собака!»
Он рассмеялся; его живот словно запрыгал.
— Ну, допустим две с половиной десятины, — сказал он, — раз вы измеряли, вам лучше знать. Будь по-вашему. Я для доброго соседа на все готов. Будь по-вашему! Но не песку, а капустников. — Быстряков рассмеялся. — Я там нонешний год капусту посадил, — добавил он. — Разве вы не слыхали?
Говорил он громко, постоянно прерывая свою речь хохотом и шумно возясь в кресле. Его жирное тело, очевидно, требовало постоянных движений.
Загорелов с досадой пожал плечами.
— Слышал, Елисей Аркадьевич, слышал и недоумевал. Послушайте, — заговорил он уже с запальчивостью, — ведь я же просил у вас разрешения поднять на вершок воду, и вы мне это разрешили. А потом садите капусту на песке ни к черту негодном. Умышленно! Зная, что песок этот затопит водою!
— Умышленно я или неумышленно…
Быстряков завозился, шаркнув по полу ногами.
— Ах, что вы говорите! Конечно, умышленно! — вскрикнул Загорелов. — Но зачем же вы тогда мне разрешали?
Быстряков усмехнулся.
— Я вам разрешил, это точно, — сказал он. — Поднять воду я вам разрешил. Но подтапливать мои капустники — этого я вам не разрешал. И потом, какое же это разрешение? Голословная деликатность это, а не разрешение. Условиев мы с вами никаких как будто бы не писали!
«А, так ты вот как! — подумал Загорелов сердито. — Так ты меня хочешь «под ножку»? Подожди, и я тебя когда-нибудь таким же манером шаркну!»
— Что вы говорите? — сказал он запальчиво. — Маленький вы, что ли? Разве вы не знали, что если поднять воду на вершок, то вода на вершок и поднимется! Что вы маленький, что ли? — повторил он.
— Два аршина девять вершков ростом, — отвечал Быстряков, — маленький я или большой, — судите сами. А только если это и до суда дойдет… Как хотите!
Он пожал жирными плечами, шумно завозившись в кресле.
Загорелов вспыхнул, но сейчас же овладел собою.
«Чего я сержусь-то на него в самом деле, — подумал он, — ведь он прав. Нужно было с ним условие написать. Поживем — сосчитаемся. Уловим момент, и ему за это всыплем. Вдвое больнее всыплем!»
Он засмеялся.
— Ну, хорошо, — сказал он уже совсем весело. — Моя вина, и я плачу. Я согласен уплатить вам убытки. Сколько?
