— Да в чем выдал-то?
— Как в чем? В трегубовском деле! Вот в чем. В трегубовском деле!
Беркутов нагнулся к самому лицу Пересветова.
Тот развел руками.
— Я, кажется, к трегубовскому делу не причастен. Это и обыск доказал. Ничего у меня не нашли. Я не знаю даже, о чем ты и говоришь?
Пересветов снова развел руками. Беркутов остановился перед ним.
— Ну, полно тебе огород-то городить, — усмехнулся он бритыми губами, — обманешь ты кого другого, да не меня. Да я не понимаю, чего тебе от меня скрываться-то. Я ведь не становой.
— Совсем, не понимаю, о чем ты говоришь, — снова повторил Пересветов, пожимая плечами.
Беркутов прошелся раза два по комнате.
— Вот что, Валерьян Сергеевич, — наконец, остановился он перед Пересветовым, — брось ты со мной в прятки-то играть. Мы ведь с тобой не мальчики и не дурачки. Я тебе свои условия говорю открыто. Дай мне тридцать тысяч. Слышишь? Тридцать тысяч! Из двухсот-то, я думаю, можно и побольше уделить, но я прошу только тридцать. Эти деньги мне вот как нужны! — Беркутов чиркнул себя пальцем по горлу. Он ждал ответа. — Эта сумма не для одного меня нужна, — добавил он, — а для многих! Дашь ты или нет?
Пересветов долго глядел в лицо Беркутова.
— Чудак, — наконец, усмехнулся он, — у человека через год с молотка все именье продадут, а он у него тридцать тысяч просит. Ты в себе ли, Михайло Николаич?
Беркутов позеленел от злобы.
— Я-то в себе, — запальчиво прошептал он, — да вот ты-то, верно, не в себе. Ты меня, милый, не дурачь, потому что если ты со мной воевать хочешь, так я тебя живехонько в яму столкну. Неужто ты думаешь, — понизил он голос, — что я не знаю, что ты убил Трегубова, и не догадываюсь, как это ты сделал?
— Ну, как? — прошептал Пересветов и побледнел.
— Как? Слушай, если хочешь. Трегубов был с твоей женой в угловой комнате. Поэтому там найден его пиджак и остатки ужина. Так?
— Ну?
— Когда он заснул, твоя жена отперла тебе окно кабинета, и ты влез туда, взломал ящик стола стамеской и ограбил деньги. И в эту минуту в кабинет вошел Трегубов. Он был в халате. Вероятно, его пробудил какой-нибудь неосторожный стук. Тогда ты бросился на него сзади и задушил.
— Чем? — спросил Перееветов с искривленным лицом.
— Чем? Этого я не знаю. Да мало ли чем! Веревкой, шнурком халата, руками!
— Нет, — качнул головой Пересветов. Его голова была чуть скошена на левый бок, а его колени дрожали… — Нет, — снова качнул он головой и добавил: — Ну, дальше, дальше…
— Потом вы с женою вытащили труп Трегубова через окно в сад и бросили его в Калдаис. Так?
