Пробужденная совесть | страница 51



Привезли Дуня-а-хе
Два пуда кудели-дели-дели…

Петр Петрович ни с того ни с сего расхохотался на всю комнату.

— Этот племянник у меня лесу две десятины купила, — снова сообщил Пересветов Беркутову, показывая на зевающего Тихона.

Два пуда кудели-дели-дели…

горланил тот.

— Ты чего это закружил-то? — спросил Беркутов Пересветова.

— Так, — отвечал тот, — сердце у меня, друг-приятель, сосет. К разоренью я ведь иду. Через год мне крышка! Продадут именье-то мое! Вот я с горя и кружу. Пропадать, так уж пропадать!

Пересветов внезапно рассмеялся.

«Э, да ты крепок!» — подумал про него Беркутов.

Но Пересветов уже не смеялся и глядел перед собою широко раскрытыми и полными страха глазами. Лицо его сразу побледнело.

— Тошнехонько мне, — простонал он, крутя головою, и тотчас же крикнул:

— Тихон, друг, водки! Ты меня любишь!..

— Этот племянник у меня лес купил, — снова сообщил он Беркутову.

— Тишка, прислуживающий, и мне пива! — загоготал Петр Петрович.

Он, очевидно, привязывался к Тихону. Но тот благодушно налил и ему.

Беркутов покачал головою.

— Будет тебе водку-то глушить, — сказал он Пересветову и отобрал у него рюмку. — Пей лучше со мною чай, ты и без того пьян, как два сапожника. Или не хочешь ли сельтерской?

— Друг… сельтерской, — простонал Пересветов и, плача, полез к Беркутову целоваться, — сельтерской, — шептал он всхлипывая, — сельтерской…

XIII

Дуняша внесла самовар и поставила его на стол, опростав место из-под пустых бутылок.

Тихон, глядя на нее, размахивал руками и пел:

Два пуда кудели-дели-дели…

— Да вы что, куделью, что ли, торгуете? — спросил его Беркутов и, повернувшись к Дуняше, добавил: — А вы, голубушка, принесите сюда поскорее шесть бутылочек сельтерской.

И он вручил горничной деньги.

Тихон стал заваривать чай. Очевидно, он был здесь за хозяйку. Петр Петрович, чуть покачиваясь, ходил по комнате, виляя сорочьим хвостом. Между тем, в комнате совершенно стемнело. Дуняша принесла сельтерскую, откупорила бутылка и зажгла лампу. Пересветов с жаждою пьяного выпил залпом три стакана. Тихон подал Беркутову стакан чаю.

— Мы не куделью торгуем, а лесом, — сообщил он ему. — Куделью его тетка занимается, — показал он рукой на Верешимова.

Беркутов поглядел на Тихона и рассмеялся.

— Эко вы вспомнили. Я ведь об этом с вами в третьем году еще говорил!

Он стал пить чай. Пересветов сидел рядом в кресле, с бледным и усталым лицом. Он все еще был пьян. В комнате на минуту стало тихо.

— А где-то теперь Трегубов? — внезапно спросил Тихон и обвел присутствующих пьяными глазами. — Первый богач в уезде был и пропал ни за грош. Вот они денежки-то! Много через них народу гибнет.