Наследники | страница 7
— Правы сильные. Это всегда было и всегда будет так, — сказал Маров. — Перед таким порядком надо смириться.
— Сильные! — крикнула Вера. — Но если бы эти «сильные» были действительно сильны, они не боялись бы ни борьбы, ни света… Ну, идёмте пить чай, — спокойно прибавила она и пошла вперёд лёгкой, нервной походкой.
Она была не совсем довольна собой: она то сдерживалась, то прорывалась, чувствуя, что с Маровым не следовало говорить об этих вещах и таким тоном…
Но она не могла удержаться.
IV
— Какой восторг! — говорил Маров, поднимаясь по ступеням большой стеклянной галереи, сплошь заставленной растениями. — Какой восторг! Природа, воздух, простор… После городского шума, пыли, духоты… — Он замолчал и остановился при виде двух незнакомых лиц.
— Вы незнакомы? — протяжно заговорила высокая, полная дама и медленно протянула руку по направлению к Марову.
— Нет, княгиня! Не имею чести.
— Вадим Петрович Маров. Артист, музыкант, поэт. Приехал к нам погостить из столицы. Юрий Дмитриевич Листович, наш добрый сосед. Вероятно, встречались? Пётр Иванович, Александр Петрович Гарушины.
— Я говорю: какой здесь восторг, Софья Дмитриевна! — повторил Маров и с умилением прижал обе руки к груди.
— Да? Вам у нас нравится? — спросила княгиня, и её лицо увядшей красавицы приняло благосклонное выражение. — Прошу к столу. Аня, налейте чаю.
Молодая, хорошенькая девушка в простеньком ситцевом платье, притаившаяся за самоваром, встрепенулась и потянулась за стаканами.
— Как чувствует себя князь Илья Борисович? — заботливо осведомился Маров.
— Отдыхает ещё, — с лёгкой снисходительностью в голосе ответила Софья Дмитриевна.
— Не утомила ли его наша партия после обеда?
— Может быть… немножко. Он любит игру в шахматы, — ласково заметила княгиня и улыбнулась. Когда она улыбалась, около глаз её собирались морщинки, и это шло к ней и старило её в одно и то же время.
Юрий Дмитриевич сел рядом с Верой.
— Разве они бывают у вас? — шёпотом спросил он её, указывая на Гарушиных.
— Всего второй раз. У отца с… этим дело, — также шёпотом ответила девушка.
— Ваш стакан, Юрий Дмитриевич! — громко сказала княгиня. Листович быстро поднял голову: Аня, вся заливаясь румянцем, протягивала ему стакан, а когда глаза её встретились с его глазами, она вспыхнула ещё больше, и рука её слегка задрожала.
— Мальчик! — позвал Александр Петрович прислуживающего грума. — В передней висит моё пальто. Принеси сюда. Вы позволите, княгиня?
— Но неужели вам холодно? — с сдержанной улыбкой удивилась Софья Дмитриевна.