Последние дни Помпеи | страница 8

— У твоей будущей супруги, вероятно? — спросил его друг.

— Ты легко угадал, — ответил Главк смеясь и добавил:- мы так много денег тратим по пустякам, а тут богам угодное дело можно сделать!.. да, да, я сегодня же еще попробую ее выкупить!

— А я буду помогать тебе торговаться, — сказал Саллюстий. — На обратном пути пойдем мимо того темного погребка и, надеюсь, мы в состоянии будем тотчас же уладить торг.

Теперь перед двумя нашими прогуливающимися друзьями открывалось голубое и сверкающее море. У этих прекрасных берегов, оно как будто отказывалось от преимущества быть страшным и опасным — так мягко и красиво волновалась вода под набегавшим на нее легким ветерком, так разнообразны и ярки были отражавшиеся в нем облака и так силен и ароматен был воздух, проносившийся над его поверхностью!

В кристально-прозрачной воде бухты, против которой виднелся спокойно-величавый Везувий, колыхались нарядные яхты, служившие для увеселительных прогулок богатых жителей Помпеи. Тут же стояли и торговые корабли, между которыми скользили взад и вперед по зеркальной поверхности бухты рыбацкие лодки, а далеко, впереди виднелись стройные мачты на судах флота, состоявшего под начальством Плиния.

На берегу сидел какой-то сицилиец, который рассказывал собравшимся вокруг него рыбакам и матросам диковинную историю про каких-то моряков, потерпевших крушение, и про услужливых дельфинов, сопровождая свой рассказ быстрыми жестами и выразительной мимикой своего подвижного лица. Такие точно рассказы можно услышать и теперь, по соседству с прежней Помпеей, на любой набережной Неаполя.

Главк со своим спутником отыскали самое уединенное место на берегу; там уселись они на выступе скалы и с наслаждением дышали чистым воздухом, освежаемым приятным, долетавшим с моря ветерком. Саллюстий наставил руку, защищаясь от яркого солнца, а грек сидел, облокотясь на камень, не боясь солнца, которое пользовалось таким почитанием у родного ему народа и наполняло его сердце поэтическим восторгом. Спустя некоторое время, он заговорил:

— Тебе известно, друг мой, что с тех как я, благодаря знакомству с тобой, переселился из Афин в Помпею и устроил здесь свой дом, я не хотел дольше откладывать женитьбу. Искать невесту мне не было надобности, так как Тона, дочь наших афинских соседей, давно, по обоюдному согласию родителей, была мне предназначена. Вот я и отправился на корабле, чтобы привезти невесту, о которой со смерти моих родителей, вот уже три года, я ничего не слыхал, но в расположении ее я ни минуты не сомневался. Да ты слушаешь, Саллюстий?