Четвёртое. Один из важнейших уроков смуты, непосредственно связанный с диалектикой национального (государственного) и классового, заключается в жёсткой необходимости изоляции пятой колонны и наказания предателей, особенно предателей из числа правящих слоев – ничего личного, только обеспечение общественной гигиены и социальной справедливости. Иначе – беда, что и произошло в результате действий князя Дмитрия Пожарского. Последний, вместо того, чтобы объявить предателями и отдать под суд (а то и выдать головой победившим земцам и казакам) тех бояр, которые открыли ворота полякам, присягнули Владиславу (среди присягнувших был Михаил Романов) и сидели вместе с поляками в Кремле в осаде, объявил их пленниками поляков. Что автоматически означало прощение. После чего испуг бояр прошёл и они сделали всё, чтобы ненавистный им благородный спаситель России Рюрикович Пожарский не стал царём. Почему Пожарский поступил так, а не иначе? Думаю, прежде всего, из классовой солидарности – не хотел лить кровь бояр. Возможно, рассчитывал на их благодарность, которая принципиально отсутствует в политике. К тому же, как заметил один беспринципный деятель русской истории, принципиальная политика – лучшая политика. Пожарский сморгнул, не решился пойти на принцип и на конфликт с боярами (а шансы князя на успех в таком конфликте были исключительно велики – ненавидимые народом предатели-бояре, скорее всего, даже не посмели бы сопротивляться) – и проиграл. А вместе с ним проиграла Россия, получив Романовых, которых некоторые исследователи считают криптокатоликами, начиная с Фёдора/Филарета, отца Михаила.
Мораль: в ситуациях смут в краткосрочной перспективе национально-государственное, общесоциальное важнее классового. Ещё одна мораль: предателей – к стенке, без всякой жалости: «по законам военного времени и правилам поведения в прифронтовой полосе».
Пятое. О классовой составляющей ни в коем случае нельзя забывать в среднесрочной и тем более долгосрочной перспективе. Из смут социум всегда выходит за чей-то счёт – за счёт той или иной социальной группы или групп. Послесмутное замирение – это всегда компромисс, но всегда неравноправный компромисс: кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает. Смута была тройной схваткой:
• между боярством и царской властью за тип самодержавия (олигархический или царско-единодержавный);
• между казачеством и дворянством («детьми боярскими») за то, кто будет главным военным сословием державы;
