Придание расового оттенка случившемуся уводит внимание общественности от преступления, которое, безусловно, имело место, и усугубляет его тяжесть в разгоревшемся конфликте жителей города между полицией и армией. Именно этого, на мой взгляд, и добивались организаторы беспорядков в Фергюсоне, поднявшие местное население на бунт.
Находясь очень долго в США, я могу утверждать, что серьёзной расовой проблемы здесь не существует. А вот попыток отдельных людей, групп или всякого рода меньшинств создать прецедент на расовой почве предостаточно.
Белый начальник, уволивший нерадивого работника с другим цветом кожи, может стать источником подобных обвинений, или «белый» конгресс, так упорно сопротивляющейся президенту Б. Обаме в проведении амнистии. Или, как в нашем случае, белый полицейский, выстреливший в чернокожего юношу. Всем этим случаям можно придать расовую окраску и создать внутри общества нездоровую атмосферу национальной нетерпимости. А затем в глубине помутившегося общественного сознания пытаться добиваться своих узконационалистических целей. Тем более, что недовольных своим социальным положением среди проживающих здесь граждан или различных меньшинств более, чем предостаточно.
Не исключаю, что цвет кожи правонарушителя сыграл роль и в том, что полицейский поспешил применить оружие, но только не по расовому признаку, а из-за того, что представители негритянского населения в США являются основными правонарушителями в стране и к ним у полиции повышенное внимание. Основной контингент американских тюрем – это афроамериканцы.
Америка с Михаилом Таратутой
Когда-то мне очень нравилась телевизионная серия репортажей: «Америка с Михаилом Таратутой». Мне импонировала его манера представлять материал зрителю, и я был очень удивлён, когда узнал о том, что он не является профессиональным журналистом.
В девяностые годы прошлого столетия советской идеологии был нанесён смертельный удар, и журналисты уже не пытались больше обволакивать свои материалы в идеологическую шелуху. Не делал этого и М. Таратута. Он старался соответствовать его духу и времени. И даже сейчас, прожив в США больше десяти лет, я с удовольствием вспоминаю его репортажи, ценю качество его работ и его умение интриговать зрителя.
И всё-таки, соглашаясь с ним в частностях и признавая его стремление быть детально точным в отражении североамериканской действительности, я также после стольких лет жизни в США понимаю, насколько много в них было неточностей.
