Нос | страница 4



Кто-то поднес стакан воды. Зубы стучали по стеклу.

- Что, скажите, во мне еврейского? Объясните мне, наконец. Ни слова не знаю на их идиш, ни обычаев, ничего. В синагоге в жизни не бывал...

- Т-т-тока не волнуйтесь, - успокаивал его инфартник Фима Блюм из отдела аварий, - Вас все п-понимают. Я т-т-тоже фактически не бывал в синагоге.

Которой здесь нет. Я тоже ф-фактически не знаю ни языка, ни обычаев. Чего вы хотите - т-такова жизнь. Вы еще с-счастливчик Михаил Степанович - и п-паспорт у вас чистый, а имя-фамилия - просто замечательные.

- Не только имя, - рычал Никишкин, - Весь я... Убирайтесь, катитесь...

И рвал на себе сорочку.

- Нет, в самом деле, что значит имя? - Нараспев вслух размышлял старичок Фрумкин. - У нас в Наркомпроссе служил в свое время аид по фамилии товарищ Иванов. Ну и что? Обрезанный вы, не обрезанный, если вам говорят, что вы еврей, значит - вы еврей. Как вы собираетесь доказывать?

Никишкин опрокинул стул, стакан, растолкал толпу и выбежал вон.

С тех пор стал он пугающе безразличный, как неживой. Слова говорил с расстановкой будто радио на вокзале:

- Пов-то-ряю... Скоро от-прав-ляюсь...

Куда-чего, непонятно. Оказалось, что, в самом деле, предприняв нужные действия, взял в бухгалтерии дни за свой счет и лег на операцию в хирургическое отделение. Когда разрешил себя посетить, жена принесла ему болгарские соки и венгерскую курицу.

- Больно, милый, - спрашивала, - Нет, лучше молчи...

- М-мм-м, - только мычал из-под бинтов Миша.

Слезы выступали на глазах. Однако поправлялся, сняли повязки, выписался домой. У него был вздернутый носик 'Машенька' по реестру пластических операций. Сперва немного красноватый, конечно, но, даже и в таком виде, не без кокетства. Потом и краснота прошла.

- Ну, как, неплохо, - риторически спрашивал Антонину, с явным удовольствием теперь крутясь у трюмо.

- Еще бы Мишенька! - подхватывала жена, а сама боялась, - вот, углядит, что глаза остались прежние, что тогда станет оперировать?

- Это все цветочки, - как мысли ее читая, пугал ее Михаил:

- Главное, смотри впереди...

Вскоре он уволился по собственному желанию, и они переехали в другой город.

- Заметано, - говорил жене. - По кадрам здесь буду начальником. Пусть сволочь всякая цифры считает.

Глава одного местного заведения, даже по слухам, номерного почтового ящика, знакомый через каких-то знакомых, имел с Михаилом Степановичем продолжительную беседу, в процессе которой Никишкин признался, что он прирожденный кадровик и дело поставит на недосягаемую высоту.