– Дзень добры, пан Янек. Я вам привезла двух раненых из госпиталя.
– День добры, пани Милена.
– Позволит ли пан выступить мне перед солдатами? – Она обвела взглядом всю толпу у поезда.
Она была в безумно красивом туалете. Вся в черном, замедленная томная речь делала ее еще прекраснее.
– Вы ошибаетесь, пани Милена, у меня нет таких полномочий. Не у меня надо спрашивать разрешения, а у начальника поезда. Я очень сожалею. Может быть, в другой раз.
– Другого раза, возможно не будет. Не хватит одной жизни.
– Я буду сожалеть.
– Но тогда, чтобы не взять меня хоть санитаркой?
– Надо беречь ваш талант, пани Милена. Ваш неповторимый голос.
– Но-но-но, я понимаю ваши шутки, пан Янек. Ну что ж, до видзенья,
– До видценья.
Он, кажется, поцеловал ее пальцы. Она все смотрела на него смеющимися глазами.
– До зобаченья. – Она сделала небольшой поклон головой, шляпа закрыла ее глаза. Потом медленно пошла обратно.
– Кто это? – спросила я у Троумеля, стоящего рядом, пока она садилась в свой автомобиль.
– Звезда кабаре и кафешантана. Местная знаменитость. Антрепренеры платили за нее бешеные деньги. Из-за нее даже стрелялись.
Она села в свой ретро-автомобиль рядом с шофером и укатила. Как героиня из немого кино. Мечта чьих-то грез.
– Оставайтесь, Маня, оставайтесь, – крикнул мне Ян на бегу.
– Она не останется. – Возразил в ответ сердито Троумель.
– О, какой у вас сердитый папаша, – Ян легко вскочил на подножку, помахал рукой и скрылся в вагоне.
Я побежала к старшей сестре в пятый вагон. Старшая была почтенная мать семейства уже седая.
Она разрешила мне ехать. Выдала сестринскую одежду.
Я даже вскрикнула, когда я переодевалась, на пороге появился Троумель.
– Вам нельзя ехать.
– Что вы такое говорите, Троумель. Отвернитесь. Я еду в Москву.
– Вас там не может быть.
– Почему же?
– Потому что в 1914 году вас там не было.
Но меж тем, поезд набирал скорость. Раздувал пары. Мчался на восток. Прорезал рельсы. Потом стремительно въехал в туннель как в облако пара и все исчезло.
Пахло весной, влажной землей, так что я думала, мой сон продолжается. Пока рядом не послышался голос.
– Откуда вы приехали, гражданка?
Я огляделась. Позади меня стоял мужчина в сапогах, картузе и старой кожанке. Лицо его было обветрено, загорело и подчеркнуто скульптурно. Хоть портрет лепи героев комсомола.
– Да, как вам сказать?.. Издалека. – И махнула рукой неопределенно в сторону.
Его голос внушал мне уверенность, что все-таки я не пропаду здесь.
