Записки кочевников | страница 13

Мы привыкли пить соленый чай с молоком и бараньим бульоном (в кафе старички подливают его в чай прямо из бодз). Нима зовет эту бурду гадостью. На днях съели лепешку из того же теста, что пирожки на Московском вокзале. Ее дают к супу из баранины без ничего (буряты называют его прямо, но правдиво — бухлером). Значит, у нас не только ямщики от Кубла Хана, но и экстремальная выпечка.

К сухому местному творогу мы пока что привыкаем. Это почти сыр, но жуткая кислятина. Нима настоятельно рекомендует попробовать аартц, говорит, что эту дрянь на всю жизнь запомнишь.

Вчера съели «суп с ногой» — и ничего.

Духовность здесь буквально разлита в воздухе. Так что некоторые местные носят марличный респиратор. В городе действительно пыльно, но зимой, кажется, и того хуже. С юрт на холмах в долину спускается гарь: на окраинах топят в лучшем случае углем, а так чем попало: покрышками, пластмассой, мемуарами маршала Жукова… Пока что до марличной повязки мы еще не доросли.

Перед сном, как ловкие клоуны, заманиваем на газету залетевших в окно на свет черных жуков и выпускаем на волю. Еще парочку давим в полудреме на подступах к уху.

Посреди ночи мы проснулись от крика за окном:

— Да нахуя я тут жду? А-а? Гоша, блядь! Я тебя любил! Я верил тебе! Что же ты делаешь, человек? Как только способен ты на такое?

Пауза.

— Сука, блядь, ебаная! Я тебя любил! Я верил тебе! Как только ты смог?..

Удар по водосточной трубе.

— Гоша! Блядь! Ты мне был как друг! Как брат! Как мать! Голос глуше, уже издалека:

— А-а-ы-ы!!! Иуда! Животное! Таракан!..

Здесь обостряется русское чувство формы.

Дороги в колдобинах. Главная площадь, конечно, вымощена, но люки на ней зафиксированы чугунными балками на мощных болтах. Крышки, видимо, полезны в кочевом хозяйстве. По городу много открытых люков, зимой там живут бомжи — теплее. Дома часто построены наспех, криво. Штукатурка облупившаяся. В доме, где мы живем, поставили новые металлические двери, но слишком высоко. Вместо порога зияет щель, как раз для кота. Лестница уже несколько дней равномерно завалена мусором, оставшимся после работы.

Иногда отключают электричество. В главном выставочном зале без света сидит весь первый этаж. Во мгле мужского туалета у электросушила курит уборщица.

На центральных улицах к первому этажу пристраивают кирпичную коробку и делают внутри магазин, обменник или забегаловку.