«А ну как лесник дома — уж он-то разбираться не будет, спустит собаку», — решил Кестюк и повернул к малиннику. И как бы вдогонку ему прозвучал голос лесничихи:
— Маю́-ук!
— Чего, тетя? — отозвалась девочка и подбежала к крыльцу.
— На-кась, вывали из ведра за сарай.
— Давай, тетя, — сказала девочка.
Кестюк уже стоял в малиннике, но калитка и угол сарая ему были хорошо видны. Значит, так: ее зовут Маюк, выходит, она племянница лесника и приехала на лето…
«А ничего девчонка, ловкая», — подумал Кестюк, и в это время почти возле его носа мелькнули тонкие загорелые руки, мусор рассыпался у его ног, а Маюк убежала обратно, размахивая ведром, и напевая:
Хорошо на Волге жить,
ходят пароходики,
незаметно проплывают
молодые годики…
— Ну и песня у тебя дурацкая, — прошептал ей вслед Кестюк. — Однако надо отсюда убираться, а то еще помоями обольют.
Кестюк посмотрел себе под ноги и вдруг увидел в мусоре трубку. Трубка! Наверно, лесника… Случайно выбросили? Он поднял трубку и уже хотел крикнуть, позвать девчонку, но тут же разглядел, что курить из нее нельзя — вон какая сбоку трещина.
Странно! Ясно было, что трубка не очень-то новая, но почему-то не было в ней никакого нагара. Мальчик отделил мундштук и увидел, что внутри мундштук совсем чистый. Кестюк часто видел, как дедушка долго чистит мундштук тонкой спицей перед тем как закурить. Так что же, выходит, из этой трубки никто ни разу не курил?
У дедушкиной трубки есть еще и крышечка. Этой крышечкой дед закрывает трубку, когда курит на ветру. «А крышечка-то была, — вдруг догадался мальчик, — ее просто отломили, поэтому и трубка треснула».
В это время через овраг донесся пронзительный голос Алю́ны, и Кестюк подумал, что не скоро еще до него доберутся… Но играть что-то расхотелось…
Кестюк, уже не прячась, пошел через овраг к орешнику, но тут раздался хрипловатый голос лесника:
— Эй. Пра́ски, ты где?
Кестюк остановился.
Утром, когда шли в лес, ребята видели лесника с каким-то человеком в шляпе, похоже, нездешним; они направлялись в сторону станции. Теперь лесник вернулся из города, ясное дело, навеселе. «А какой противный этот в шляпе, — вдруг вспомнил Кестюк, — посмотрел на нас так, будто мы ему чего сделали, змееглазый какой-то…»
Из дома лесника донеслась глухая брань, и кто-то резко захлопнул распахнутые створки окна. Кестюк услышал скрип двери и, решив посмотреть, что будет дальше, снова спрятался в малиннике. Он увидел, как Маюк опять бежит к сараю. Вот она прошла через калитку и стоит возле недавно выброшенного мусора, плечами пожимает. Наклонилась и стала разгребать мусор палкой. Тут через двор двинулась лесничиха и, подойдя к калитке, окликнула Маюк:
