И я решил… изменить Родине… Её… продать…
Россия – единственная в мире страна, в которой можно продать Родину. Хотя это и очень стыдно.
Вот Джеймс Ласт уехал из Германии в Америку – и ничего. Никто в мире, будто и не заметил его мерзкого поступка. Что он свою Родину продал.
Но неблаговидные поступки наших, советских граждан, сразу получали справедливую оценку в нашей стране.
Олег Видов, Людмила Белоусова и Олег Протопопов, Савелий Крамаров – изменники и предатели.
И Бродский не удержался, продал Родину, когда его из страны попёрли.
Ну и я, – думаю, – продам.
Правда, ни от кого не слышал, что кому-то за это деньги давали.
Сколько друзей за границу уехали – ни одному за продажу Родины не дали ни копейки.
Скорее – старались стянуть последние штаны.
Постепенно отпали варианты с Израилем, Южной Африкой, Америкой, Чехией. Обнаружилась лазейка в Латвию. Вот туда я и направил все свои усилия.
Латвия сказала: – Приезжай! Жду! Не знаю, как жила без тебя раньше!
В родном городе оставались некоторые формальности. В том числе – продажа квартиры. За которую, в отличие от Родины, я всё-таки надеялся выручить приличную сумму.
Все эти хлопоты, однако, ничуть не мешали мне продолжать работать в фирме Талгата и заниматься личной жизнью.
И вот пришлось как-то снимать свадьбу в небольшом посёлке. Управляющий нищим хозяйством выдавал, наконец, замуж свою дочь. У дочери, как и полагается у дочери управляющего нищим хозяйством, была квартира в Казани, «Мерседес», она каждый год отдыхала то на Тенерифах, то в Таиландах, но личного счастья не было. А годы шли. И вот, наконец – свадьба!
Я оператор дорогой, но такого и искали.
За время работы у Талгата у меня сложилась своя методика съёмок. К любому свадебному видео главное требования – чтобы было красиво. А красиво выглядят столы перед тем, как их обезобразят гости. Красиво выглядит невеста. Её наряжают подружки и всякие тётушки, вокруг хлопоты и кудахтанье. Тут и лица родителей, жениха – зачастую глуповатое, растерянное. Он ещё не знает точно, то ли это, чего он хотел в перспективе, когда лез в трусики к будущей невесте.
Но теперь уже всё, часовой механизм запущен. Обратного пути нет.
Тем более, что, чаще всего, часовой механизм уже давно тикает в животе невесты…
Я взялся снимать напитки и закуски, гостей, нарядных детишек, которые тут же путались под ногами. И увязалась за мной длинноногая дылда-девчонка, которой всё это казалось страшно интересным. Вначале просто за мной подглядывала, потом стала задавать разные вопросы. Мне это совсем не мешало, потому что по большому счёту на свадьбе мешает всё. Гости громко разговаривают, кругом толкутся. Заслоняют камеру. Нужно просто вписаться в это броуновское движение, стать его частью и тогда покажется, что всё нормально, что всё только так, а не иначе и должно быть.
