Обеспокоенность доктора Карра была слишком явной, потому как лицо Крауча скривилось в мрачную уродливую гримасу, подкрепленную требовательным вопросом:
– Вас что-то гложет, доктор?
Вопрос каким-то образом породил ответ, а тот, едва родившись, быстро подчинил себе все, наполнив память воспоминаниями о последних месяцах в клинике Аллисона, о проигранной битве, которую он вел с Гарви Аллисоном на поле этики врачебной тайны. Он рьяно отстаивал ту точку зрения, что все, выявленное при обследовании, стоит сообщать только больному. Аллисон же, пустив в ход власть высшего по должности, установил за правило, что клиника прежде всего связана обязательством с теми, кто платит по счетам, и при этом еще убеждал: коль скоро корпорации идут на трату таких денег, какие клиника получает за обследование топ-менеджеров, нет никакой иной альтернативы, как ставить обо всем в известность главу компании, зачастую давая ему сведения раньше, чем это сообщалось больному, а порой посвящать его в такие вещи, которых сам бы он никогда не узнал. Даже если оставить этику в покое, доказывал Аарон Карр, политика Аллисона вынуждала всех штатных врачей клиники извращать самые основы, заставляла их видеть в больном не человеческое существо, а корпоративное имущество, которое можно хладнокровно подвергать рентгеноскопии наподобие стального слитка, обреченного на выбраковку или переплавку, если обнаружатся скрытые внутри огрехи.
– Вы что думаете… что я вмешиваюсь не в свое дело?
– Нет, разумеется, нет, – быстро возразил Карр и, словно извиняясь за отговорку, добавил: – Притом что жена его из страны уехала, а больше никого нет, кому… Я уверен, он оценит вашу заботу.
– Давайте так, доктор: что бы вас ни беспокоило, выкладывайте все в открытую. Черт побери, я хочу, чтоб вы взяли на себя заботу об этом парне. Если кто и в силах поставить его на ноги, так это вы и есть.
– Слышать такое, разумеется, очень приятно, – медленно выговорил Аарон Карр, запнувшись на мгновение, чтобы сформулировать фразу: – Однако я далеко не уверен, что смогу сделать то, что вы от меня хотите.
– Что вы имеете в виду, говоря «чего я хочу от вас»? Я только то хочу, чтобы Уайлдер из этого выкарабкался и при этом размазней не сделался.
– Что означает, – осторожно перефразировал Карр, – что вы хотите, чтобы он вышел из болезни тем же самым человеком, каким был вчера. Такое невозможно, мистер Крауч. Не было еще человека, который доходил бы до порога смерти и возвращался оттуда вполне тем же самым человеком, каким был прежде.
