Алексей едва успел попрощаться с родными. Дома он застал только тетку Марию и повзрослевшего, худенького Тему. Отец был занят и не смог придти из мастерской.
– Нас, вместе с другими художниками, собираются эвакуировать в Тбилиси, – сказала Мария. – Когда мы там устроимся, я тебе напишу.
Первый университетский эшелон прибыл из Москвы в Ашхабад в ноябре сорок первого года. Студентам сразу же выдали на руки месячную стипендию и карточки на хлеб, а затем разместили их в общежитии, наспех переоборудованном из школы. Преподавателей расселили по отдельным домам.
Чувствовалось, что занятия начнутся нескоро. Ждали прибытия второго эшелона со студентами и хоть каким-то элементарным оборудованием. Алексей ничего не знал о Туркмении и с удовольствием бродил по городу. Мог ли он предположить, что судьба занесет его когда-нибудь в Ашхабад? Главные впечатления от города он выразил бы в двух словах: тишина и жара. Не верилось, что улица может быть такой тихой. Между тем, в городе шла обычная жизнь. По улицам неспешно передвигались пешеходы. У мужчин огромные каракулевые шапки, производившие странное впечатление на фоне сорокаградусной жары. Позднее Алексей узнал, что такие шапки содержат воздушную прослойку, предохраняющую голову от перегревания. У женщин открытые лица, никакой паранджи, а на голове высокий тюрбан с наброшенным на него рукавом верхней одежды. Смуглые лица, глаза с поволокой, спокойный взгляд, плавная, ритмичная походка. Так выглядели современные туркмены – потомки древних кочевых племен.
Транспорт был, в основном, гужевым. Чаще всего встречались повозки, запряженные лошадьми, на головах которых красовались забавные соломенные шляпы с прорезями для ушей.
По краям дороги двигались неприхотливые ослики, навьюченные огромной поклажей. И, наконец, в центре улицы гордо шествовали верблюды, презрительно взирающие по сторонам. Окрики погонщиков лишь изредка нарушали тишину.
В городе ежедневно работал базар, на котором можно было купить по сходной цене все, что угодно: поношенную одежду, обувь, хозяйственные мелочи и неожиданные предметы быта, вплоть до самовара или старого граммофона. Тут же продавали овощи и фрукты. Поскольку русского языка никто из торгующих не знал, Алексей быстро выучил несколько фраз по-туркменски. Первую из них он хорошо запомнил: «Эки бадрин нэча?», что означало «Почем два огурца?»
Распорядок дня в городе определяла погода. Базар функционировал только в ранние утренние часы. С наступлением жары люди разбредались по своим домам, или дувалам, – глинобитным сооружениям, где, в отличие от строений городского типа, было всегда прохладно и царил полумрак. Магазины работали с четырехчасовым перерывом на обед. В вечернее время улица ненадолго оживала, но вскоре вновь наступала тишина – местные жители привыкли рано ложиться спать. Все вокруг казалось незыблемым, и трудно было поверить, что где-то в стране идет кровопролитная война.
