Самвел с тревогой посмотрел на покрасневшее самодовольное лицо Константина, потом – на стоящего рядом Вазария Ясноглаза, который в раздумье запустил пальцы в короткую бороду.
Наконец, Вазарий поклонился венценосному правителю, приложил руку к сердцу:
– Прости, великий, но… На самом деле нам не придётся работать? И не надо вкладывать свои силы, деньги?
– Ха-ха! Конечно, не надо! Разве ты не понял? Они будут на нас работать – гильдия купцов! – как маленькому, объяснил Константин.
Ясноглаз в недоумении покачал головой:
– Так не бывает. Если не трудишься сам, значит, платишь другому. Чем мы будем с купцами расплачиваться за их труд?
Из толпы придворных выступил Марчелло Болло, поклонился императору, дождался его благосклонного кивка:
– Великий и несравненный Константин, мудрый базилевс! Этот человек не понимает ничего в делах, тем более, в торговле! Он слеп, если не видит прямой выгоды от нашего договора. Он глуп, если противоречит тебе…
Самвелу на миг показалось, что яд стекает между длинных зубов венецианца и капает на светлый мрамор.
– Нет, здесь что-то не так! – упёрся Вазарий. – Мы всегда сами охраняли границы от врагов, а порты – это та же граница. Разве не так?
– Так, не так! Он только и умеет, что задавать глупые вопросы! – насмешливый голос Марчелло Болло повысился до визга. – Базилевс! Этот человек пытается обмануть нас! Откуда он взялся?!
– Действительно, Вазарий, ты откуда? Где ты живёшь, чем занимаешься? – поддержал венецианца советник Мидас, заметив, что император нервничает и сомневается.
– Родился около столицы, сеял хлеб, потом служил в войске императора Октавия, после ранения женился на девушке из хорошего пастушьего рода, теперь я сам пастух из свободного поселения Меди, что около Леонидии. Семья моя живёт в достатке, за что не забываем благодарить бога и императора. Мне нечего стыдиться, добрый человек, Может, чего и не понимаю, но врать не приучен, – вежливо и обстоятельно ответил Вазарий.
Император, внимательно слушавший Ясноглаза, едва не задохнулся:
– Ты?! Ты простой пастух?!
– Да…
– Это Самвел!!! – увидев направленный на себя гневный взгляд Константина, закричал Мидас, обеими руками указывая на узника.
– Что?! Как посмел?! Обманывать?!
– Я надеялся, что помогу понять, объяснить…
Император не дал Самвелу говорить, брызгая слюной:
– Казнить! Немедленно! Обоих!!! На той площади! – выбросил руку рассвирепевший император.
У Мидаса вдруг ноги стали ватными, он с трудом оторвал их от гладкого пола, махнул рукой страже.
