– Робер Донован, сын графа Себастьяна Донована из Легоса.
– О! Граф, значит? Странно, богатых обычно наверху держат в отдельных апартаментах. У нас – обычные люди, без титулов, без денег, – усмехнулся Ким, приподняв брови.
Робер поторопился ответить на предполагаемый вопрос:
– Я и не богат. Одно название – граф… Сейчас – вовсе не пойми кто…
– Проходи, устраивайся. Места маловато, конечно, но здесь, по крайней мере, чисто, – Ким повернулся к стражнику. – Зови брадобрея. Стричься будем!
Тюремщик Сэмюэль криво усмехнулся, покачал лысой головой:
– Вот сколько лет мы с тобой знакомы, Ким, ты каждый раз забываешь, что приказы здесь отдаю я. Так меня люди уважать перестанут…
– Прости, опять запамятовал! – прижал ладонь к собственной груди старший. – Нижайше просим тебя, уважаемый Сэмюэль, приведи брадобрея, будь так снисходителен к нам, несчастным…
– То-то же! – сделал вид, что не заметил улыбочек на небритых рожах, тюремщик и степенно удалился, широко шагая длинными ногами.
Робер оглядел тесную камеру с тюфяками у стен на голом каменном полу. Долго ли может человек просуществовать в таком мрачном месте? Конечно, по сравнению с его последним жилищем, клетка казалась почти дворцом. Но… там он был один, а здесь предстояло уживаться с людьми, которые явно сидят за серьёзные преступления. Может, и за убийства.
Вскоре пришёл брадобрей, достал свои неказистые инструменты. И началась великая стрижка! Отросшие за годы волосы и бороды с удовольствием срезались под корень. Ким складывал длинные волосы в мешок, короткие сметались на пол. Робер оказался последним в очереди. Ему было жалко обрезать свои грязные кудри, но Ким заявил:
– Надо!
И Робер, оглядев вмиг полысевшую команду довольных людей, сел на скамью перед брадобреем. Усмехнулся, представив лицо короля, если тот увидит своего наследника в стриженом виде. Но вспомнил, что спрятан в тюрьме надолго, и тяжело вздохнул.
На торжественный постриг прибежали посмотреть тюремщики из других помещений. Для них это тоже было событием. И весёлым развлечением. Стрижка Робера, естественно, привела стражников в полный восторг. Робер старался не обижаться на их бесцеремонные замечания. Если бы до знакомства с подземельем его посмел кто-нибудь так задеть, дело кончилось бы дуэлью. Или дракой. Но теперь… Он сам подсмеивался над собой, а в конце, когда волос на голове не осталось, встал в любимую позу тюремщика Сэмюэля и его характерным жестом назад и набок плавно провёл ладонью по лысой голове. Стражники довольно взвыли. Первым хохотал сам Сэмюэль, охлопывая себя по ляжкам:
