* * *
Был рыцарь прекрасен, и молод, и смел,
Счастливые песни слагал он и пел,
Надеялся рыцарь прожить без забот,
Прославить в боях и отчизну и род.
Наивный, он думал, что в мире чужом
Не люди, а демоны вьются ужом,
Хотят укусить побольней и напасть,
А он благородно раздавит напасть
И счастье подарит родной стороне,
Гимн жизни споёт на певучей струне.
Когда же мечом разрубил он дитя,
Душа умерла у него, не простя…
Как люди доверчиво-глупы порой…
Поэт не вернулся, вернулся герой.
И с тем же азартом, что в дальней дали.
Он резал людей и кромсал корабли.
Хихикал с натугой над бреднями тех,
Кто верил в любовь, постоянство и смех.
И убивал он поэтов, круша,
За то, что его не звучала душа.
Распорядитель тюрьмы Пунс Одноглазый не ожидал, что разгорится такой спор. И по какому поводу?! Всем старшим тюремщикам вдруг понадобился новый постоялец. Хотя обычно каждый норовил спихнуть новичка другому, избегая лишних хлопот. А этот мальчишка (которого, надо учесть, допрашивал сам король!) стоит в сторонке и снисходительно улыбается. Чертовщина какая-то!
– Всё! Сколько можно глотки драть?! Или договаривайтесь, или я решу сам! – распорядителю надоело бессмысленное препирательство.
– Лучше всего – к Киму. У него самые спокойные. И никто не обидит, – встрял Лут, у которого забирали пленника. Он смотрел на парня печальными глазами и постоянно ощупывал в мешочке на поясе золотые монеты.
– Вот и хорошо! Решили! Сэмюэль, забирай его! – Пунс хлопнул по столу широкой ладонью бывшего воина-пикинёра.
Высокий лысый стражник, чем-то напомнивший юноше огромного нескладного кузнечика, покровительственно похлопал Робера по спине:
– Сэмюэль – это я. Идём со мной. Тебе у меня понравится.
– Ну, раз ты так говоришь…
Одобрительные смешки послышались в ответ на реплику Робера. Уходя за тюремщиком, он услышал за спиной:
– Это что! Помните, в первый день он спросил: «А как штаны снимать? Кандалы мешают!»
Тюремщики дружно ржали. Весёлый они народ, когда не на работе…
Худой, как все в тюрьме, но всё-таки очень крупный и крепкий мужчина лет тридцати с небольшим, представился, протягивая Роберу широкую руку:
– Меня зовут Ким. Я тут вроде как за старшего. Видать, тебя надолго сюда устроили, если к нам подсадили. Последний раз у нас новичок был… года два назад. Друг Перси, ты, кажется, третий год разменял?
Молодой, в шрамах по всему телу, Перси хмуро кивнул. Обитатели зарешеченного закутка со спокойным любопытством знакомились с новичком, только что доставленным тюремщиками во главе с Сэмюэлем в данную клетку, ограниченную с трёх сторон каменной кладкой. Юноша настороженно представился:
