Собеседник изобразил на жестком, с крупными чертами, лице средней любезности улыбку:
— А егеря?
— А егеря доказали свою полезность при различных видах военных действий.
— Мне приходилось слышать иные мнения от генералов, имевших егерские роты под своим началом. В числе прочих войск, разумею.
— Не все умеют правильно их использовать. Что может сказать о достоинстве шпаги привыкший действовать топором? Кстати, коллега: может, вы поделитесь опытом, имеющимся по этой части в Священной Римской империи? Кесарь Леопольд сформировал роты метких стрелков раньше, чем Петр Великий.
— Scharfschützen? Двенадцать тирольских рот? Это скорее ополчение, чем регулярные войска. За пределами Тироля воевать не обязаны. Нет, я их не встречал. Только слышал.
— Зато я встречал. Будучи по ту сторону мушки.
Маловыразительное лицо Миниха оживилось нежданным интересом и вниманием:
— Ну и как?
— Незабываемо. Уцелел по чистой случайности, всех остальных офицеров выбили в считанные минуты.
— Himmelherrgott! Какое варварство!
— Вы возмущены?
— А вы нет?
— Ничуть. Не вижу ничего предосудительного в отстреле тирольцами нас, французских захватчиков.
— Возможно, законы войны сие не нарушает, но законы чести… Нельзя охотиться на офицеров, как на оленей.
— Увы, старомодные правила рыцарственности остались в минувших веках. Слишком заманчиво сделать негодным к бою целый полк, истребив лишь две дюжины человек. Ящик Пандоры открыт — и открыт не нами. Кстати, у шведов при Карле многие унтер-офицеры имели штуцера. Только пускали в дело не часто, уповая больше на рукопашную.
— Вероятно, не видели пользы в этом оружии?
— Бог знает. По моему долговременному опыту, штуцера — они же винтовальные фузеи, а по-солдатски просто «винтовки» — наиболее полезны в азиатских войнах. Против горцев, палящих из-за укрытий, или восточной иррегулярной конницы, этого бедствия степей. Дикие наездники носятся то поодиночке, то многотысячными толпами, стреляют из луков и показывают чудеса вольтижировки, перехватывают обозы и окружают колонны на марше…
— Разве кавалерия, не знающая строя, опасна регулярному войску?
— По крайней мере, она доставляет много неприятностей. Особенно при фуражировке. И крайне утомляет солдат, держа их в постоянном напряжении и под обстрелом.
— Стрелами?
— Большей частью. Хотя у некоторых и ружья есть. Но, скажу я вам, татарские луки против обыкновенных мушкетов не так уж плохи. Учитывая, что им целиться в плотный строй, а нам — в одиночек на полном скаку. Если оказывать каждому джигиту такое уважение, что останавливать марш и палить по нему целым плутонгом, за день и мили не пройдешь. Не оказывать — неприятель постепенно наглеет. Стрелы сыплются дождем, раненые множатся с каждой минутой… Разреженная линия стрелков с точным дальнобойным оружием закрывает весь этот балаган раз и навсегда. Ежели каждый враг, приблизившийся на триста шагов, получает пулю — поверьте, после двух-трех убитых они приближаться перестают. А на больших дистанциях луки бессильны. Винтовка — вот ключ к вратам Востока!
