В начале ноября, после двух месяцев скакания по лесам и полям, во стольный град воротился царь со всею свитой. Ближайшие к монарху места занимали сплошь Долгоруковы. Я попытался увлечь новоявленных властителей России соблазном богатства. Но и они, при ведомой своей алчности, отвечали на обольщения восточной коммерции как-то вяло: не отрицаясь от участия, принятие решений откладывали на будущие времена. Почему — стало ясно, когда распространилось известие о скорой помолвке княжны Екатерины Алексеевны с государем. Ходили слухи, что отец невесты присмотрел себе чин генералиссимуса, старший братец — «великого адмирала», князь Василий Лукич метит в канцлеры, на место престарелого Головкина. Взять под себя империю и разделить должности — вот что важно и срочно, а торговая компания не убежит! Время шло, дела не двигались. Шепоты «по секрету», закулисные интриги… Остерману грядущая смена начальства пришлась не по вкусу, он стал потихоньку забегать к Дмитрию Михайловичу Голицыну: вероятно, в должности добровольного курьера между Голицыными и четырнадцатилетним государем, не слишком-то жаждавшим надеть на свою шею ярмо брака. Цесаревна Елизавета образовала другой центр недовольства. Ее наметил было себе в трофеи (вместе с адмиральской должностью) молодой Иван Долгоруков, — но принцесса заупрямилась и отвечала, что не выйдет замуж за подданного. Полагаю, это было лишь отговоркой: находились подданные, которых сия очаровательная фея одаривала своим вниманием более чем щедро; однако все лизанькины фавориты, помимо телесной красоты, отличались природной порядочностью и скромностью. Наглецы и скоты у нее успехом не пользовались — а сукин сын Ванька двадцати лет от роду был уже настолько испорчен, что развлекался, насилуя дам, приходивших с визитами к его матери. Не потому, что больше не с кем: исключительно ради пикантности ситуации и наслаждения властью. По дружбе князя с государем, никто ему не смел и слова сказать. Что воистину удивления достойно, после отказа Елизаветы сей высокородный сатир посватался к Наталье Шереметевой, и она (умница, красавица и чистый бриллиант по душевным качествам) влюбилась в эту обезьяну, как в прекрасного принца. О, женщины! Вы непостижимы!
Не имея охоты барахтаться в помойной яме, именуемой высшим обществом, и осознав полную свою бездарность по части интриг, с первым снегом я укатил в гости к Брюсу. По выходе в отставку, фельдмаршал жил отшельником в подмосковном имении. Супруга его умерла прошлым годом, детей не было, племянник беспокоил не слишком часто. Затерянный средь латинских книг и астрономических приборов, Яков Вилимович являл собою вполне вероятный образ моего собственного будущего: увы, уже недалекого. Года летят, и старость (враг неумолимый!) начинает осаду: где-то там, на краю видимости, закладывает первую параллель. Придет время, и беспощадный неприятель ворвется в крепость. Постойте, не так быстро: я же ничего не успел! Но небеса пусты, и жалобы тщетны…
