— В последнем пункте не стану с вами спорить, такой оборот действительно вероятен. Впрочем, кардинал Флери неизменно стремится к сохранению мира. По-вашему, кто при дворе французского короля мог бы составить ему оппозицию в сем вопросе?
Беседа перешла на предметы, близкие сердцу Остермана, но не имеющие жизненной важности для меня. Потянув разговор, сколько требовала вежливость, я распрощался, выразив надежду на будущее плодотворное сотрудничество, великодушную помощь и прочая, и прочая, и прочая… Смысла в сих словесных узорах не обреталось ни на полушку. Что вице-канцлер содействовать в учреждении компании не станет, с самого начала было понятно. Мешать… Бог знает. При его осторожности, вошедшей в анекдоты, если будет — то чужими руками. Любое дело можно похоронить в канцеляриях, под ворохом пыльных бумаг, не выказывая противности открыто.
Наилучшим исходом переговоров я бы считал нейтралитет собеседника — но возможно ли на него надеяться, осталось неизвестным, ибо сей изощренный в кознях интриган, по обыкновению своему, никаких обещаний не дал. Скорее, мы с ним расставили некие вехи, обозначив позиции, которые не уступим, и границы, иже не след переходить, если не хочешь нажить смертельного врага. Грядущее таилось в тумане: подводных скал, способных пустить ко дну сей коммерческий прожект, имелось на моем пути предостаточно.
Кто мог послужить лоцманом? Мне был знаком на Москве лишь один человек, соединяющий совершенное знание приказных хитростей с высоким полетом мысли: обер-секретарь Сената Иван Кирилов. Тоже попович, как и Остерман, только не вестфальский, а московский, сделавший к тридцати трем годам карьеру почти столь же блестящую. Его действительное значение далеко превосходило видимый чин: как секретарь изъяснит дело важным персонам, так они и рассудят.
Но и секретарь моих надежд не оправдал. Труднее всего иметь дело с людьми бескорыстными, мыслящими и независимыми. На каждую вашу идею у них найдется иной вариант. Кирилов одушевлен был мыслью об изыскании северного пути на Восток: по его мнению, это устранило бы соперничество с европейцами, открыв для России моря, им недоступные. Он с нетерпением ожидал отчетов капитана Беринга, имеющих поступить в ближайшие месяцы. Ну, а ежели новую дорогу в Индию и Китай откроет казенная экспедиция — казна и должна получать бенефиции с нее! Где тут место приватным компаниям?! Из уважения к заслуженному генералу, обер-секретарь спорил не слишком буйно, — однако чувствовалось, что мои слова его не пробирают. Трезвые аргументы отскакивали от сих воздушных замков, словно картечь от крепостной стены.
