— Прекрасно. Мэтр Гонтье, вы полагаете предпочтительным сойтись с неприятельским кораблем бортами на контркурсах, или же перерезать его путь и обстрелять анфиладным огнем?
— Предпочитаю последнее, если такой маневр удастся.
— Капитан?
— Лишь бы африканцы не уклонились заранее. Сблизимся с врагом и повернем перед самым его носом.
— Чтобы получилось хорошо, маневр должен быть на грани столкновения. Не бойтесь обломать магометанам бушприт. Щадить свой корабль тоже не следует.
— Да, господин граф.
Требование кощунственное с точки зрения любого торгового капитана — однако Альфонсо слишком привержен традициям вассалитета, чтобы спорить. Француза моя решительность, похоже, только обрадовала: он опытный боец. Одних лет со мною или чуть постарше, с изрядной проседью в лихо закрученных усах. В юности ходил на промысел с Жаном Баром, коему приходился свойственником по первой жене.
Дистанция с неприятелем сокращалась. Юнга-наблюдатель на мачте постоянно докладывал о том, что видит. Последние сомнения в принадлежности встречных судов рассеялись, когда он сообщил, что на шебеках половина арапов, совсем черных. Бухари, как и следовало ожидать. Свирепые черные гвардейцы Мулай-Исмаила. Наименование оных (казалось бы, где Африка, а где Бухара) произошло от того, что слова присяги на верность султану позаимствовали из книги хадисов Мухаммеда аль-Бухари. Преданность этих воинов своему монарху была невероятна. Один французский дипломат поведал, как Мулай-Исмаил (старикашка с фигурой недокормленного подростка и безжалостным взглядом убийцы), получив в подарок отличную саблю, тут же подозвал одного из стражей и мастерским ударом отсек ему голову. Просто чтоб испытать клинок! Товарищи обезглавленного продолжали службу, не моргнув глазом — да и сам он склонил шею без малейших колебаний. После смерти хозяина сие войско рассыпалось на отдельные шайки, затмившие зверством самых лихих разбойников. Не приведи Бог попасться им в лапы живым.
Этих на испуг не возьмешь: стало быть, к потерям мало чувствительны. Холодным оружием владеют лучше моих матросов, числом тоже превосходят. Первое дело — не допустить на абордаж. Пушек на вражеских судах в совокупности больше, но каждое в отдельности уступит. По калибру полное преимущество за нами. Отсюда главные приоритеты боя: маневр и огонь с близких дистанций. А еще…
— Еще два басурмана! Правее, у африканского берега!
В голосе юнги — азарт, и ни малейшего страха. Мне бы так! С зюйд-оста, из-за горы Монте Ачо, показались еще два явно корсарских судна. Перебор: со всеми вместе заведомо не сладить. Одна надежда, что вторая пара слишком далеко. Пока придут — может, «Зосима» подоспеет. Все равно будет тяжело. А коли не подоспеет…
