— Дьявол его раздери! — воскликнул Ворский. — Этот подонок нас надул! Но зачем, черт возьми?
Излив свою ярость в свойственной ему дурацкой манере, он принялся топтать кусок материи, как вдруг в голову ему пришла мысль.
— Зачем? Проклятье! Ведь я сам только что говорил… Ловушка… Уловка, чтобы завести нас подальше от дамочки, а тем временем его друзья нападут на Отто. Ну и болван же я!
Он бросился в темноту и, когда смог уже различить дольмен, окликнул:
— Отто! Отто!
— Стой! Кто идет? — испуганно отозвался Отто.
— Это я… Не стреляй, черт!
— Кто это, вы?
— Да я, я, дуралей.
— А кто же стрелял?
— Ерунда… Ошибка… После расскажем…
Дойдя до дуба, Ворский схватил фонарь и направил его на свою жертву. Женщина неподвижно лежала у подножия дерева, ее голова все так же была обернута материей.
— Фу ты! — выдохнул он. — Черт, как я испугался!
— Чего?
— Да того, что ее у нас похитили!
— Так ведь я же был здесь.
— Ты, ты!… Ты не смелее своего дружка, и если б они напали…
— Я выстрелил бы, вы услыхали бы сигнал.
— Кто знает… Ну как, тут все было тихо?
— Совершенно.
— Дамочка не очень волновалась?
— Сначала волновалась. Все жаловалась и стонала под своим капюшоном, так что я вышел из терпения.
— Ну а потом?
— Потом — дело недолгое: хватил кулаком, да и все!
— Ах мерзавец! — воскликнул Ворский. — Если ты ее убил, прощайся с жизнью!
Он поспешно присел на корточки и приложил ухо к груди несчастной.
— Нет, — через секунду вымолвил он. — Сердце еще бьется. Но биться ему осталось недолго. За дело, друзья. Через десять минут все должно быть кончено.
13. «ИЛИ, ИЛИ! ЛАМА САВАХФАНИ?»[8]
Приготовления были недолгими, и Ворский принял в них деятельное участие. Прислонив лестницу к стволу дерева, он одним концом веревки обвязал жертву, другой перекинул через ветку и, сидя на верхней ступеньке, объяснил сообщникам:
— Послушайте, вам остается лишь потянуть за веревку. Поставьте женщину сначала на ноги, и один из вас пусть не даст ей упасть.
Ворский замолчал. Однако поскольку Отто и Конрад о чем-то тихо переговаривались, он воскликнул:
— Эй, вы там! Могли бы и поспешить! Если кто-нибудь захочет всадить в меня стрелу или пулю, то мишень из меня неплохая. Ну что, готово?
Приспешники не отвечали.
— Да, нрав у нее крутой! Что там у вас? Отто! Конрад!
Ворский спрыгнул на землю и набросился на них:
— Хороши, нечего сказать! Если и дальше будет так продолжаться, мы не уберемся отсюда и завтра утром… и тогда все пропало. Отвечай же, Отто!
