Роки появился у нас четыре года назад, когда родился мой первый сын. Все мы нежно любили пса, особенно маленький Роберт.
Сердце мое ныло, когда я ехал домой. Мною уже овладела тоска по Роки. Роберт встретил меня, когда я вышел из машины. Когда сын спросил, где наш пес, объяснил, что Роки теперь на небесах. И рассказал ему, что Роки очень тяжело болел, но теперь он будет счастлив и сможет все время бегать и играть. Мой маленький четырехлетний сын умолк, задумавшись, а потом, глядя на меня своими ясными голубыми глазами, с невинной улыбкой на лице указал на небо и спросил:
– Он вон там, да, папа?
Я сумел лишь утвердительно кивнуть и вошел в дом. Жена бросила всего один взгляд на мое лицо и сама начала тихо всхлипывать. Потом спросила меня, где Роберт, и я вернулся во двор за сыном.
Роберт бегал по двору взад-вперед, подбрасывая в воздух большую палку, дожидался, пока она снова упадет на землю, а потом подбирал ее и снова подбрасывал, с каждым разом все выше и выше. Когда я спросил, чем он занимается, сын обернулся ко мне и улыбнулся:
– Я играю с Роки, папа…
Каждое утро я стояла у окна и смотрела вслед своему мужу Джину, который отправлялся на прогулку в сером тренировочном костюме. Мне всегда казалось, что моя любовь к нему бежала по подъездной дорожке и весело топала рядом с ним. Мы были женаты четыре года. Ходил он быстро. Иногда казалось, что он пытается поскорее уйти от кого-то или чего-то. Вот глупышка, думала я, мой Джин, такой дружелюбный, ни за что не стал бы пытаться от кого-то убежать. Тогда почему же я стояла каждый день у окна и наблюдала за ним с гложущей душу тревогой? Читала ли я в языке его тела нечто такое, чего попросту не было? Муж часто говорил мне, что у меня непомерно живое воображение.
Когда мы познакомились, я думала, что, возможно, только воображаю, будто мы полюбили друг друга. Но мое воображение оказалось совершенно ни при чем. Это была любовь! Джину было пятьдесят пять лет, когда мы познакомились, а мне – пятьдесят. Мы оба потеряли партнеров, с которыми прожили по двадцать пять лет. Я вдовела уже четыре года к тому моменту, как мы поженились, и с трудом проходила через собственный ужасный процесс скорби. Некоторым людям требуется больше времени, чтобы исцелить скорбь, чем другим.
Жена Джина, Филлис, умерла всего за полгода до нашей свадьбы. Иногда, приходя с прогулки, Джин выглядел таким… больным, печальным. Но всегда улыбался мне. Я искательно заглядывала в его красивое лицо, гадая, что могло скрываться за улыбкой, в которую мне порой никак не верилось.
