Первыми словами, которым я пыталась обучить Коко на языке знаков, были «пить», «еда» и «еще». Я попросила служителей зоопарка, которые помогали в обезьяннике для молодняка, показывать руками знак «еда» всякий раз, как они давали Коко какую-нибудь пищу. Я показывала слово «пить» каждый раз, давая Коко ее бутылочку, и заодно складывала пальчики ее маленькой руки в такой же знак.
Однажды утром, примерно через месяц после, того как началась работа с Коко, я нареза́ла для нее дольками фрукты, а Коко наблюдала за мной.
«Еда», – показала она.
Я слишком удивилась, чтобы отреагировать.
«Еда», – четко показала она снова.
Мне хотелось прыгать от радости. Коко чувствовала, что я ею довольна. Взволнованная, она схватила ведро, нахлобучила его на голову и как безумная заметалась по игровой комнате.
К двум годам знаки Коко уже перестали быть простыми односложными просьбами. Она быстро усваивала знаки и нанизывала их в цепочки по нескольку сразу.
«Там рот, рот – ты, там», – показывала Коко, когда хотела, чтобы я дохнула на окно «детского» обезьянника, чтобы можно было порисовать на нем пальцами. Или «налей это скорей пить скорей», когда ее мучила жажда.
На следующий год Коко переселилась в специально переоборудованный трейлер в кампусе Стэнфордского университета, где я стала проводить с ней больше времени, а она могла сосредоточиться на своих языковых уроках и меньше отвлекаться.
Когда Коко исполнилось три года, мы закатили для нее большую вечеринку. Она аккуратно съела почти весь свой именинный торт ложечкой. Но когда пришло время для последнего кусочка, маленькая горилла не смогла устоять перед искушением. Она схватила торт рукой и запихала целиком в рот.
«Еще есть», – показала она.
К пяти годам Коко знала более двухсот слов на ASL. Я отмечала каждый знак, который она использовала, и даже записывала ее действия на видеокамеру, чтобы потом изучать, как она пользуется жестами. Чем больше знаков Коко узнавала, тем ярче раскрывалась ее личность. Она спорила со мной, демонстрировала весьма определенное чувство юмора и выражала сложившиеся точки зрения. Она использовала язык жестов, даже когда хотела соврать.
Однажды я застукала ее, когда она тыкала в окошко своего трейлера палочкой для еды.
«Что ты делаешь?» – показала я ей знаками.
Коко тут же сунула палочку в рот наподобие сигареты. «Рот дым», – ответила она.
В другой раз я поймала ее, когда она жевала карандаш, вместо того чтобы рисовать.
