Теперь мы снова останавливаемся здесь, и я спешу узнать, как живут мои давние знакомые. Мокрицы стали взрослыми. Самцы украсились зубчатыми гребнями и небольшим бугорком на голове, похожим на рожок. Самочки темнее, гладкие, чуть меньше размерами. Заботливые родители обзавелись детьми: крошечными светлыми, даже слегка прозрачными мокричками. В каждой семье их от семи до двадцати, сидят недалеко от входа, охраняемого самцом, прогреваются.
И в этот раз много загадок. Разрываю одну за другой норки подземных жителей, иного способа нет, чтобы узнать их дела, и не могу понять, что случилось. Мокриц очень мало по сравнению с тем, что было прежде. Осталось не более одной четверти, и те сохранились по возвышенностям. В норках нет того порядка, какой царил прежде, встречаются такие, в которых или только один самец, или одна самка. У одного холостяка оказалось две малютки. Куда делись остальные? Вижу и такую норку, в которую набилось до десятка взрослых самцов и самок. Они — явные бродяги — нашли на день совместный приют в брошенном убежище. Нахожу и парочку мокриц, едва начавшую готовить свое помещение. Это сейчас, в конце мая! И еще загадка. В одной норке кроме самца и самки две партии мокричек. Они различаются по размерам: кто покрупнее — в каморке повыше, кто поменьше — в каморке самой нижней. Не могла одна и та же самка дважды принести потомство, нет такого обычая у мокриц. Скорее всего хозяйка погибла, и ее место заняла другая, еще не успевшая принести потомство. Но почему она бросила своего супруга и норку? Долго раздумываю над тем, что произошло в мире этих маленьких тружеников пустыни.
После четырех лет изнурительной засухи май этого года выдался отменно хорошим. Теплый и насыщенный влагой воздух из Средиземного моря встретился над пустынями с холодным северным. По небу стали разгуливать облака, и с небольшими перерывами пролились дожди. Они оросили и солончаковую низину. Разжиженная и липкая глина проникла в норки мокриц, погубила их жителей. Не поэтому ли сейчас, после такой катастрофы, у самцов часть спинок, особенно та, которая украшена зубчиками, измазана прочно присохшей глиной? Бедные жители подземелий закупоривали собою вход в норки, спасая ее от затопления, тем же способом, каким они препятствуют вторжению незваных гостей…
Утром солнце засверкало над зеленой низинкой и быстро согрело землю. По ней всюду ползали мокрицы. Я пригляделся. Наверх вышла одна женская половина населения. Самцы сидели во входах, накрепко закрыв их своими зубастыми спинками. Самки были очень заняты, искали еду. То одна, то другая волочили к своему дому всякий мусор: сухие палочки, старые прошлогодние засохшие былинки, остатки колючих семян. Все это, если внимательно приглядеться, поросло черными грибками, они и составляли их главную пищу. Очень редко кто из мокриц тащил крошечный зеленый росточек, видимо разнообразивший столь скромную диету. Какие интересные создания! Нашли себе пропитание, никому другому не нужное, да еще такое, которого всегда вдоволь в самую тяжкую пору жизни пустыни, оказались вне конкуренции, царящей в мире животных.
