— Обожаю, когда что-нибудь интересненькое происходит, так время быстрее летит!
Танька добросердечно посоветовала ей поработать немного. Так, чтобы время быстрее летело…
* * *
Я не могу. Не могу сесть в служебный автомобиль, не могу ехать в мэрию, не могу отвечать на деловые звонки по телефону. Могу только стоять на бетонном крыльце нового офисного здания, смотреть вперед и держать в руках сумку. Я уронила ее на лестнице, что-то звякнуло и стеклянно рассыпалось внутри, не стала смотреть. Разбилось зеркало, или лопнула пудреница, или разлетелась вдребезги новая дорогая фотокамера — это все равно.
Мимо проходят люди, она хорошо одеты, у многих в руках предметы, обозначающие высокий социальный статус. Они приветствуют меня улыбками и наклонами аккуратно причесанных голов, но это тоже все равно.
Может быть, сделалось бы легче, если бы я кричала каждому в лицо:
— Тупая шлюха! Неумелая курьерша! Пустое место! Вот кто жрет чипсы в квартире моего любовника, оплаченной мною на месяц вперед! Тощая сучка! Безмозглая проблядь!
Но я не кричу так каждому в лицо, я стою на крыльце и смотрю вперед. Наверное, стою долго, потому что замечаю, что замерзла, и что по ноге хочется постучать согнутым пальцем, как по деревяшке. Вячеслав давно испуганно наблюдает за мной из окна служебного автомобиля, я сама выбирала Subaru черного цвета, большая удобная машина, надо сейчас спуститься с одной ступеньки, потом со второй ступеньки, потом еще с пяти и сесть на заднее сиденье.
Кто-то трогает меня за локоть, поворачиваюсь и вижу любительницу чипсов, разумеется, закон жанра: если может произойти что-то еще наиболее отвратительное, оно произойдет обязательно. Девчонка одета уже в куцую куртку с отвратительным розовым мехом на капюшоне и сжимает в руках дикую сумку с портретами кошечек и собачек. Светлые волосы мокрые, в каждом ухе по три серьги, прекрасно.
— Простите, — невнятно бормочет она, глядя в сторону, — простите, но я так плохо себя чувствую, сейчас даже сознание потеряла почти. Можно мне пойти домой, пожалуйста, можно? Можно? Можно?
Я сглатываю и шершавым от ненависти языком отвечаю:
— Впервые слышу, что сознание можно потерять "почти". Вы уверены, что вам нужно домой? Может быть, к врачу?
— Да к какому врачу, какому врачу, мне домой…
Тут она бледнеет и даже синеет лицом, начинает оседать на то самое бетонное крыльцо, на котором я простояла уже Бог знает сколько времени. Я как-то отстраненно подхватываю ее, будто бы не своей рукой, и будто бы не своим голосом кричу:
