Деленсин не один.
От чужого исходил запах, напоминающий виски, однако сейчас Джексон почувствовал что-то сладкое, головокружительное и цветочное. От этого запаха его кровь закипела, кожа плотно натянулась, а желудок сжался. Даже его член дёрнулся впервые с того момента, как его лишили свободы — и за долгое время до этого.
Джексон удивлённо моргнул. В его состоянии такая реакция должна быть невозможной, но, несмотря на это, его тело реагировало так, словно этот аромат был пропитан чистыми феромонами. Это должно значить, что здесь…
Женщина.
Человек? Иная? А разве это имеет значение? Она, определённо, враг.
Ему всегда нравились запахи, которые женщины наносили на своё тело, однако конкретно этот запах был лучше всего, с чем он когда-либо сталкивался. Аромат был чрезвычайно женственным и абсолютно соблазнительным, как наркотик. Противозаконный. Захватывающий. Он мог бы часами им наслаждаться.
— У меня есть для тебя подарок, — сказал Томас, после чего засмеялся, как будто вспомнив одну из своих бездарных шуток. — Надеюсь, она тебе понравится.
Из-за иного вышла вторая неясная фигура, но она не придвинулась к Джексону, оставаясь на расстоянии, скорее всего для того, чтобы изучить его. Несколько мгновений сохранялась оглушающая тишина. Он видел, что для женщины она была довольно высокой: вероятно, пять футов и девять или десять дюймов [2]. Волосы у неё были светлыми, если можно было судить по яркому ореолу вокруг её головы.
— Его глаза практически закрыты, — произнесла она хриплым и насыщенным голосом. Сексуальным.
Кровь Джексона нагрелась ещё сильнее, удивляя и возмущая его. Что за идиот будет желать своего убийцу? Потому что у него не было никаких сомнений по поводу того, что именно им она и являлась. Зачем ещё ей здесь находиться? Тик-так. Мышца под его глазом дёрнулась. Опять началось это раздражающее тиканье. Что нужно сделать, чтобы оно прекратилось? Умереть?
— Это проблема? — спросил её Томас.
— Ты же знаешь, что мне нравится смотреть им в глаза, когда я работаю.
В этот раз, ее тон стал как у обиженной принцессы, что было бы забавно в любой другой ситуации. Она напомнила ему маленькую девочку, которая попросила у Санты пони, но под ёлкой вместо него нашла котёнка — котёнок не являлся тем, чего она хотела, и она подобного не допустит.
— Мои извинения, Мари, — сказал Томас, и, чёрт возьми, прозвучало так, будто именно это он и имел в виду. — Этот агент нас спровоцировал.
Искренние извинения от Томаса? Должно быть, Мари его пугает. Интересно.
