Утро было серое и ветреное. Сопр опять повел их вдоль речки. Потемневшая вода шумела и бросалась на прибрежные камни. Несколько раз принимался стучать по листьям крупный холодный дождь. У большого камня с высокими прямыми боками Сопр остановился и сказал:
— Тут будем сидеть.
Шавершол снял с седла переметные сумы и повел Арагеза к воде. Сопр постоял над Оскором, высекающим огонь, взял свой вересковый лук и ушел в лес. Он вернулся с раненой птицей, оторвал у птицы голову и вымазал теплой кровью серый бок камня.
Оскор сидел у веселого огня и слушал, как старый вождь уговаривает каменного духа:
Прими мое приношение,
Великий и Невидимый,
Помоги мне догнать сохатого,
У меня будет мясо.
Помоги мне убить медведя,
У меня будет праздник…
Сопр опалил на костре безголовую птицу, сунул ее в горячую золу и опять стал уговаривать духа:
Великий и Невидимый,
Я отдал тебе кровь
Птицы убитой…
Себе взял мясо,
Худое, нежирное…
Подошел Шавершол, послушал хитрые слова вождя и сел к костру. Он вспомнил маленького шамана, который так разговаривал с великими предками. Но жители страны теней не любили сына шакала, а воины племени всадников мало верили ему.
Налетевший ветер согнул желтое пламя костра и сразу стих. Посыпались с низкого неба тяжелые капли дождя. Сопр доел согревшуюся в золе птицу, поднялся и сказал уграм:
— Пошли, рума. Надо еще долго идти.
Они переехали в лодке-камье хмурую речку и пошли лесом. Тропа нырнула в хвойную чащу и скатилась в глубокий лог, заросший молодым ельником и кугой. Здесь было сыро и темно, как ночью.
Тропа долго выбиралась из крутого лога, обегая завалы, пробиваясь сквозь кугу и вереск. Выбежав, она потянулась, ровная, как пояс, среди высоких и прямых сосен.
Угры шли за Сопром, шли долго, слушая перестук черноперых лазунов и шум сосен. Медленно выползали из леса сумерки и ложились на ровную прямую дорогу.
Когда совсем стемнело, Оскор догнал мансийского вождя и спросил:
— Где город твоего народа, Сопр?
— Скоро, рума, скоро, — не останавливаясь, ответил ему старик.
Прошли два десятка шагов в густой темноте, залаяли собаки, крепко запахло дымом и рыбой. Лесная тропа привела к дверям островерхой деревянной юрты. Блеснул впереди неяркий огонь и пропал. Это Сопр поднял шкуры и зашел в жилище. Шавершол остался снимать седло с Арагеза, Оскор, согнувшись, полез за вождем.
Маленький огонек умирал в большом каменном чувале… В жилище вождя было темнее, чем в лесу, пахло гнилым мясом и прелой кожей. Сопр бросил слабеющему огню сухих веток и разбудил жен. Поднялись две женщины и долго качались над чувалом, надевая меховые рубахи. Оскор стоял у входа и ждал приглашения.
