— Ну что? — насмешливо спросила на этот раз Нина.
— Обожди, тут что-то не так, — смущенно пробормотал Толя. — Покажи ногу.
Осмотрел ее: нога и впрямь исколота гвоздем.
Тогда Толя приложил подошву ботинка к ступне ноги, чтобы точно обнаружить место, где должен торчать гвоздь.
— Видали, какой хитрый! — заметила мать, довольная сообразительностью сына.
Но Нина вдруг отдернула ногу и расхохоталась.
— Ты чего хохочешь? — сердито прикрикнул Толя. — Держи ногу!
— Так у тебя ведь получается наоборот! — сквозь смех отвечала ему Нина.
— И верно, наоборот выходит! — засмеялась и мать, на этот раз довольная сметливостью дочери.
— Ничего смешного здесь нет, — сердито сказал Толя. — Я и сам это знаю. Я только хотел сначала примерить. А теперь попробуем иначе.
И он поставил ботинок рядом с ногой. Затем старательно стал прощупывать рукой внутри ботинка и, наконец, радостно вскрикнул:
— Есть!
— Как? Где? — удивились мать и Нина. — Как же он мог исколоть до крови ногу, если его и самого не найти?
К Толе сразу же вернулась самоуверенность. С важным, авторитетным видом он объяснил:
— Край стельки оторвался и загнулся, он пружинит, и гвоздь высовывается только тогда, когда сильно нажмешь на стельку. А вы и этого не догадались сделать.
Мать проверила. Так оно и есть.
— Нужно что-нибудь сделать — загнуть гвоздь, что ли, — сказала мать. — Может, ты, Толя, починишь?
— Сапожному ремеслу я не учился, — презрительно отвечал Толя.
— Неужто это такое хитрое дело — загнуть гвоздь?
— Смотря где и какой. С молотком к нему не добраться, не ударишь по нему. А у сапожника имеется и рашпиль, и разный инструмент.
Мать еще пощупала и пришла к выводу, что и впрямь молотком с этим гвоздем не справиться. Сидит он где-то там далеко и глубоко, — как по нему стукнешь?
— Придется нести к сапожнику, — вздохнула она. — Возьми, Толя, отнеси.
— А почему не она сама? — огрызнулся тот. — Всё я да я!
Да ты же видишь, что у нее!
— А что она, ляжет в постель и ходить не будет? У нее ведь есть старые ботинки.
— Ну ладно, ладно, я сама отнесу! — вмешалась Нина. — Не нужно его одолжений!
— Тем лучше, — согласилась мать. — Пока отец придет обедать, ты уже будешь дома.
Нина собралась и пошла. А Толя вернулся на свое место и снова принялся за чтение, или, лучше сказать, за упражнения со стулом.
… Нина вышла на улицу, прошла квартал и остановилась у дверей, над которыми висела вывеска: «Мастерская обуви Кожпромсоюза».
Вошла, обратилась к приемщику, но ей ответили:
