Из мертвечины города нужно взять то, что ты изначально — живой или мёртвый. Как твоя поэзия ляжет — ты будешь писать, как мёртвый, или ты будешь писать, как живой.
Поэзия — это облечённая в слова боль. Танец на грани бытия и сознания. Смерть она в домах, она везде, она ждёт своего осуществления… Когда ты перестаёшь писать, как это было вот сегодня со мной вечером, она пришла ко мне и взяла меня за плечо, сердце схватило. Я поняла, что мне нужно начать опять писать, нужно работать, а то смерть за мной опять придёт. Для меня поэзия — способ существования единственный, насколько возможно.
Ален Казбеков, музыкант, приехал в Питер из Харькова. Называет себя индейцем.
Болью терзаема плоть —
Ты хотел в себе побороть
Робость духа и вялость руки.
Это твой мир. Жаждая всех одолеть,
Ты раскормил тщеславия плеть,
Был уверен, что это зенит, но это надир.
Лишь сила срывает плотины,
Лишь мощь прошибает броню
Лишь вождь не нуждается в силе —
Сила стремится к вождю.
Лишь вождь не нуждается в мощи,
Ибо мощь стремится к вождю.
Если взять черепаху как символ мироздания, то всё, что находится под брюшком черепахи, это всё уровень "покемонов", уровень глупых белых, со всей этой жалостью к себе и стяжанием. А всё, что находится вне, уровень индейца, уровень духа. Коренное отличие глупого белого и индейца в том, что когда глупого белого что-нибудь убивает на уровне страсти, он себе благополучно гниёт в земле. А что делает индеец? Индеец танцует на своей могиле навстречу восходящему солнцу. И чем индеец больше свой дух развивает, тем к нему солнце становится ближе. Когда индеец достигает своей стопроцентной реализации, солнце перемещается ему прямо в сердце, то есть он с ним становится единым. Ибо даже любой самый жёсткий покемоняра имеет в себе семя индейца.
Харьков был "кузницей кадров", там можно получить мощный заряд, но реализовать его невозможно. Моя бабуля яблоки или груши срывает чуть-чуть недоспелыми, чтобы они полежали в темноте и дошли. С помидорами то же самое — чтобы они дошли, их срывают зеленоватыми. Иначе происходит загнивание прямо на самом кусте. То же с Харьковом: если ты вовремя не сойдёшь с этой орбиты, не перейдёшь на более высокий уровень, тогда как раз начинаешь гнить. Я знаю человека, песни которого поёт сейчас Чиж, — его зовут Сергей Кочерга, и он спился. Хотя понимаю, что спиваться благополучно можно и в Ленинграде… Но здесь всё-таки есть какое-то поле.
Владимир Беляев, член СП Петербурга и Ленинградской обл., участник движения "Послушайте".
