Почему-то справа я был чугунно притиснут чужим телом к неподвижному телу женщины с разъятым глазом, попытался сообразить, что же происходит — куда мы мчимся, зачем? И с невероятным трудом просунул голову меж чьих-то лохматых голов и в щелочку между ними увидел, что сани взлетели на вершину чудовищного гребня, а за ним, внизу — немыслимый многокилометровый обрыв, под которым кипел зловещей чернотой безмерный океан с кругообразно плавающими в этой неизмеримой глубине еле заметными льдинами. Весь предсмертно холодея, сжимаясь, я понял, что сейчас, через секунду сани ринутся вниз, в пропасть, в этот кипящий океан — и вдруг страшный крик раздался в пространстве — он, этот крик, звал меня в отчаянии. В гибельной мольбе — и почти в беспамятстве, вырванный криком из сна, я толчком вскочил на постели, соображая как в бреду, с барабанной дробью бьющегося сердца, и не своим голосом закричал в темноту:
— Нина! Нина!..
— Мне страшно! — послышался рыдающий голос жены из тьмы другой комнаты. — Мне страшно!..
Еще смутно соображая, еще чувствуя себя в смертную секунду на краю какого-то чудовищного гребня каких-то неестественных скал, над пропастью, рядом с безжизненным телом женщины, уткнувшейся бело-смуглой щекой в сани, я услышал шаги, потом меня ослепил свет, и я, ослепленный, увидел возле постели свою жену, бледную, в накинутом халате, которая смотрела на меня, сдавленно рыдая.
— Мне показалось... — прошептала она срывающимся голосом и задохнулась. — Как ты себя чувствуешь? Сердце не болит?
Я через силу выговорил, не придя в ясное сознание:
— Ты спасла меня…
— Что? Как?
Мне трудно было дышать, но я с усилием выдавил нечто вроде улыбки, чтобы успокоить ее невнятно сказал:
— Приснился дурной сон…
Но через два дня пришла телеграмма из Оренбурга от моего родного дяди, старого инженера-строителя. В этой жуткой телеграмме было вот что: "Твой двоюродный брат Николай вместе с женой Ириной 24 июля погибли в автомобильной катастрофе".
— Что ж, я рассказал этот сон вам — как врачу-психиатру. По вашему лицу я вижу: вы хотите что-то спросить.
— Пожалуй, хочу.
— Понимаю. И отвечаю заранее. Да, после той ночи я поверил в некоторые, разумом необъяснимые вещи, связанные с тайнами нашего сознания. Если бы не зовущий крик жены, я бы умер во сне. Что вы думаете об этом, как психиатр?
— Не исключено. Телеграмма дошла до вашего сознания раньше сна. В новом веке мы столкнемся с неисчислимым количеством тайн, мой друг. В этом я тоже уверен.
