— Вот-вот. Давай-ка мы с тобой, Ириша, копнем это дельце еще раз.
— Вы думаете, Игорь?..
— Нет, — жестко перебила Клавдия. — Игорь ничего не упустил и ничего не подмазал. Просто его остановили на полпути. А нам надо дойти до конца. Если тебе не трудно, займись-ка этим ремонтом. Во сколько он банку обошелся, что там вообще сделано, ладно?
— О’кей.
— А я поговорю с Кожиной. Ну что, по домам?
— И в душ, в холодный душ!
Но тут дверь распахнулась, и вкатился Левинсон.
— Только на минуточку задержу, простите, — извинился он перед Ириной, хотя хозяйкой кабинета была Клавдия. — Можно?
— Ну давайте, — нехотя согласилась Калашникова.
— Я чего тащился из своего кондиционированного кабинета в вашу душегубку? Поздравить.
— Очень великодушно. А с чем?
— У вас тоже будет кондиционер! — радостно возвестил Левинсон.
— У нас уже есть, — кивнула Клавдия на старенький эйркондишн бакинского производства, — только не работает со времен Куликовской битвы.
— И пусть. Вас, Клавдия Васильевна, велено переселить в кабинет Шевкунова.
Клавдия причмокнула. Кабинет Шевкунова, которого она арестовала на днях, был куда просторней, чем ее, и лучше оснащен. Кроме работающего японского кондиционера там стояли еще телевизор, факс, компьютер, видеомагнитофон. К тому же недавно в нем сделали очень приличный ремонт.
Но Клавдия почему-то не запрыгала от радости.
— Кем велено? — спросила она подозрительно.
— Кем же еще? — Левинсон ткнул пальцем в потолок. — Прокурором.
— Знаете, я бы с удовольствием перебралась в тот кабинет, но все это как-то дурно попахивает. Это в тридцатые годы, если хотели расширить свою жилплощадь за счет соседа, писали на того донос, и бедняга отправлялся в тюрьму. Получится так, что я посадила Шевкунова, чтобы занять его кабинет.
— Глупости вы говорите, Клавдия Васильевна, — вдруг вступила Ирина. — Это что, личный кабинет Шевкунова? Это кабинет прокуратуры. И я не вижу тут никаких моральных проблем. Правда, было бы лучше, если б это произошло раньше. А то у нас какая-то странная эмансипация. Женщин берут на работу неохотно, но уж загружают так, что мужикам и не снилось. А как хороший кабинет, так опять мужикам. Я считаю, что это просто восстановление справедливости.
Клавдия с сомнением пожала плечами.
— Не знаю…
— Клавдия Васильевна, да поверьте, ничего тут такого нет! Вас что, волнует общественное мнение? Так на всякий роток… И потом — там просто удобнее работать. И уже самый убийственный мой аргумент. Я займу ваш кабинет.
