Задело!
Дмитрий Перетолчин
Политика Конспирология Общество
Один мой хороший приятель некоторое время назад представлял меня своим знакомым как "друга-конспиролога". Надо ли говорить, что после такой презентации никакой серьезный разговор состояться уже не мог. С такой рекомендацией можно было шутить, говорить полусерьезно, но действительно обсуждать что-либо становилось невозможно, потому что в массовом сознании живёт убеждение, что любая отличающаяся от общепризнанной интерпретация событий абсурдна.
Однако в таком убеждении кроется целых две подмены понятий; во-первых, реалии таковы, что исторический факт всегда был конструируем. Не в силу заговора или попытки сбить с толку — исторически он был интерпретируем с позиции наблюдателя факта. Если наблюдателя было два, то появлялось две интерпретации. Даже на бытовом уровне потерпевший и обвиняемый будут описывать инцидент по‑разному, а вся история — набор подобных инцидентов. Однако в современности возможность интерпретации носит зачастую характер откровенной манипуляции, при которой беспорядки в Москве в репортажах западных СМИ происходят на фоне пальм и тому подобное. И столь нелепые поделки не могут не требовать попытки самостоятельного разбора.
Во-вторых, попытка интерпретировать факты отлично от "официальной версии событий" не является конспирологией по определению. Если интерпретация опирается на источники, то это уже не "сonspiracy" — это и есть история, которая всегда интерпретация, и по‑другому никогда и не было. "Сonspiracy" же — это скрытая от обывателя подоплёка событий, она не может основываться на источниках по причине их отсутствия. Реальная политика зачастую происходит за закрытыми дверями, по причине чего Рузвельт в 1943 году дал указание Госдепу не публиковать протоколов заседаний Большой четверки во время Парижской мирной конференции в 1919 г. так как "таких записей никогда не следует сохранять и тем более публиковать".
В этом смысле классика конспирологии это Грасе д`Орсе, который описывает скрытые механизмы истории как противостояние парамасонских орденов. Однако его интерпретация событий опирается на тайные смыслы, заложенные в скульптурные композиции соборов, при этом не поясняя откуда он черпал информацию, почему её необходимо трактовать так, а не иначе. Получается, что попытка самостоятельно связать события, опираясь на общедоступную информацию, — на самом деле единственный способ понять происходящее, потому как в современном мире нет заинтересованных в том, чтобы подавать обществу реальную картину, а скрывать её — есть, и вот почему:
