Многие деятели, впрочем, осознавали, что в России надо действовать не напрямую. Ещё на излёте "железного века", в 1898 году британский философ-социолог Эбенизер Говард написал работу "Города-сады завтрашнего дня". Он утверждал, что современный мегаполис — это скопище грязи и пороков, а ускоряющийся ритм жизни и растущие вверх дома-чудовища только ухудшают ситуацию. Вместе с тем сельский уклад тоже не отвечает условиям современного бытия: он чересчур патриархален и "медлителен". Выход — в создании поселений, соединяющих положительные качества полиса и деревни. Город-сад — оптимальное сочетание жилой, промышленной и зелёной зон, причём застройка должна быть малоэтажной (1-2 яруса). Население — не более 32 тысяч человек. Центр поселения занят под громадный круглый цветник, вокруг которого располагаются главные общественные здания. План — радиально-кольцевой. Идеи казались очаровательными: Говарду рукоплескали, но претворять это в жизнь, имея крохотные клочки свободной земли, — пустое мечтание. Хотя несколько оазисов всё-таки было создано, как в Англии, так и за её пределами.
Россия — другое дело. Ещё до революции бестселлер Говарда имел несомненный успех, а в 1920-х годах на волне полемики урбанистов с дезурбанистами идея города-сада получила новое продолжение. Концепции человека-винтика и суперсовременных фабрик-кухонь нравились далеко не всем. Культовый немецкий фильм-антиутопия "Метрополис" (1927) — тоже своеобразное предостережение: машина подминает и убивает человека. И это в Европе! А уж Россия — и вовсе аграрная, крестьянская страна с особым мировоззрением. Деревня — традиционное "место силы", тогда как мегаполис с домами-коробками — гибель души. Однако индустриализация и модернизация экономики не могут ждать, это — насущность. Где выход? Именно города-сады: малоэтажное строительство, целесообразное соединение промышленных и зелёных зон, отсутствие скученности и суеты. Дезурбанисты, кстати, подчёркивали, что любой русский город, если он развивался "стихийно", а не вычерчивался царской рукой по линейке, был чем-то сродни говардовской схеме.
В этой связи интересны работы экономиста и писателя Александра Чаянова. Из них самая наглядная — его фантастический роман "Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии" (1920). Замечу, что время действия — 1984 год. По сюжету современник автора из 1920-х годов попадает в 1980-е. Перед его глазами — картины обновлённой Москвы. Посмотрим? "Но как всё изменилось кругом. Пропали каменные громады, когда-то застилавшие горизонт, отсутствовали целые архитектурные группы… Зато всё кругом утопало в садах… Раскидистые купы деревьев заливали собою всё пространство почти до самого Кремля, оставляя одинокие острова архитектурных групп". Потрясающе интересна история московского градостроительства: "К 1937 году …инженерный корпус приступил к планировке новой Москвы, сотнями уничтожались московские небоскрёбы, нередко прибегали к динамиту… Для успокоения жителей в 1940 году набело закончили один сектор, который поразил и успокоил умы, а в 1944 всё приняло теперешний вид". Описание Москвы-84 поистине восхищает: "Направо и налево тянулись такие же прекрасные аллеи, белели двухэтажные домики, иногда целые архитектурные группы, и только вместо цветов между стенами тутовых деревьев и яблонь ложились полосы огорода, тучные пастбища и сжатые полосы хлебов".
