«Я просил моего отца отправить меня с этой миссией», – ответил Эйдан. – «Потому что думал, что вы и ваши люди последуете за нами, что вы и ваши воины являетесь доблестными. Разве доблесть означает прятаться за воротами, ждать, пока враг придет к вам, пользоваться безопасным маршрутом?»
Эйдан сделал глубокий вдох, призывая на помощь всю свою храбрость, хотя в глубине души он трепетал.
«Вы можете пойти и присоединиться к моему отцу в величайшем сражении в истории, в величайшем деле вашей жизни», – сказал он. – «Или можете остаться здесь, прячась за своими воротами, делая то, что делают мальчики, а не мужчины. Что бы вы ни выбрали, я покину это место, вернусь и один буду защищать своего отца».
Лейфол долго смотрел на него, покраснев, после чего, наконец, покачал головой.
«Лучшая часть доблести, мальчик, заключается в том, чтобы знать, когда и где сражаться. Тактика твоего отца глупая».
«Мой отец освободил весь Эскалон до того, как вторглись пандезианцы».
«И где он сейчас? Просит нашей помощи!»
«Он никого не просит о помощи!» – возмущенно возразил Эйдан. – «Он предлагает вам подарок».
Лейфол фыркнул.
«Подарок!»
Его люди рассмеялись.
«И что же это за подарок?»
Эйдан не отступал.
«Дар доблести», – ответил он.
Лейфол долго рассматривал Эйдана, и мальчик стоял с колотящимся сердцем, зная, что судьба его отца зависит от этих минут, он пытался придать своему лицу храброе выражение.
Наконец, Лейфол улыбнулся.
«Ты мне нравишься, мальчик», – сказал он. – «Мне не нравится ни твой отец, ни его дело. Но кровь, которая течет в твоих венах, настоящая. Ты прав – здесь мы можем быть в большей безопасности. Но безопасность – это не то, для чего рождены мужчины».
Лейфол повернулся и кивнул своим людям, и вдруг протрубили в ряд рогов. Эйдан поднял голову вверх и увидел десятки воинов на зубчатых стенах, которые сделали шаг вперед, протрубив в рога, эхом вторя друг другу, пока, наконец, не открылись ворота.
Послышался грохот, и несколько секунд спустя появились сотни лошадей, бесстрашно едущих на бой. Наблюдая за ними, Эйдан почувствовал, как его сердце подпрыгнуло от предвкушения победы.
«Поедем к твоему отцу, мальчик», – сказал Лейфол, положив руку ему на плечо. – «И давай покажем этим пандезианцам, каковы мужчины Эскалона».
