«Пока», – сказал Энвин.
Лейфол долго дышал, кипя от гнева, пока, наконец, не продолжил.
«Взятие Дунканом Бариса – слабая стратегия», – добавил он. – «Никто не захватывает низменность. Это гиблое место».
Энвин не сдавался.
«Это лучшее место, чтобы укрыться от столицы», – ответил он. – «Андрос горит. Пандезианцы не знакомы с Барисом, и мы можем использовать каньон в свою пользу».
Лейфол всмотрелся вдаль и после долгого времени вздохнул.
«Возможно», – наконец, произнес он. – «Тем не менее, мужчинам Лептуса лучше сражаться с пандезианцами здесь, нашими собственными силами и спинами к Заливу Смерти. Моя работа – защищать моих людей, а не твоих».
Энвин нахмурился.
«А мы не один народ?» – спросил он.
Лейфол не ответил.
Выражение лица Эйдана ожесточилось.
«Наши люди нуждаются в вас», – настаивал он. – «Не здесь, за вашими воротами, а в открытом поле, где ведется сражение».
Лейфол покачал головой.
«Это ваша война», – ответил он. – «Разве это не революция, о которой я много слышал, начатая дочерью Дункана? Той самой, которая играет с драконами».
При упоминании своей сестры Эйдан ощутил жгучую потребность высказаться, больше не в силах молчать.
«Вы говорите о моей сестре», – возмущенно выкрикнул он в защиту Киры. – «И она только разожгла войну, которую вы все боялись начать, войну, которая положит конец нашей жизни в качестве рабов, которая, наконец, нас освободит».
Лейфол нахмурился и медленно повернулся к Эйдану.
«Следи за своим языком, мальчик. Ты не так уж и юн, и я заставлю тебя ответить за твои слова».
Эйдан не сдавался, чувствуя, что это его единственный шанс сразиться за своего отца.
«Не заставите», – гордо сказал он, выпятив грудь. – «Я – сын Дункана. И я не потерплю таких слов от вас. Моей отец, возможно, умирает там, а вы стоите здесь, теряя время на слова. Вы воин или нет?»
Глаза Лейфола широко распахнулись от потрясения, пока он смотрел на Эйдана.
Последовало долгое, напряженное молчание, пока, наконец, командир не сделал шаг ему навстречу.
«Ты новичок, не так ли?» – Лейфол окинул Эйдана взглядом с головы до ног, и Эйдан стоял, ощущая приступ волнения. Командир медленно чесал голову. – «Но ты стоишь за своего отца. Мне это нравится», – сказал он, удивив Эйдана. – «Я бы хотел, чтобы мои собственные сыновья были хотя бы наполовину такими же храбрыми, как и ты».
Эйдан почувствовал прилив облегчения, когда командир пристально посмотрел на него. Он чувствовал, что это его шанс внести вклад в дело и повлиять на судьбу своего народа.
