Высокие Горы Португалии | страница 57
Незнакомец оглядывает автомобиль, потом дерево. Томаш думает, что тот имеет в виду – как далеко его отбросило от дерева (хотя на самом деле все было не так: ведь он так и торчит на дереве, точно птенец в гнезде). Но крестьянин имел в виду от автомобиля. Он, верно, думает, что Томаш врезался в дерево, его выбросило из машины и зашвырнуло на ветки.
– Я не чувствую ни рук, ни ног. И очень пить хочется! – признается Томаш.
Крестьянин обхватывает его одной рукой вокруг пояса. Мужичонка хоть и невысок ростом, зато крепыш – и отрывает Томаша от земли. Перетаскивает к автомобилю и усаживает на подножку. Томаш потирает лодыжки.
– Все цело? – осведомляется мужичок.
– Да. Ушибся только.
– Нате вот, попейте.
Мужичок достает флягу из тыквы. Томаш жадно прикладывается к ней.
– Спасибо! За воду и за помощь. Весьма признателен вам. Меня зовут Томаш.
– А меня Симан.
Симан оглядывает поваленное дерево, разбитые автомобильные стекла, выгоревший салон, многочисленные вмятины и царапины.
– Горе-то какое! А какая здоровенная машина! – удивляется он.
Томаш надеется, что Симан не заметил топор на земле.
– Да и дерево жалко, – прибавляет Симан.
– Оно ваше?
– Нет. Тут посадка Казимиру.
Томаш впервые смотрит на дерево не как на препятствие, а как на самое что ни на есть живое существо.
– Оно старое?
– С виду лет двести-триста будет. Доброе, оливковое и такое плодовитое.
Томаш в ужасе.
– Простите! Казимиру здорово огорчится.
– Да нет, он все поймет. Такое с каждым может случиться.
– Скажите, а Казимиру – он такой, уже в годах, круглолицый, с седыми волосами?
– Да, по описанию, вроде Казимиру.
Выходит, это тот самый крестьянин, что прошлой ночью видел, как Томаш отплясывал пляску святого Вита. Томашу сдается, что Казимиру взглянет на злоключение в оливковой посадке совсем по-иному – куда менее снисходительно.
– Машина-то, как думаете, еще на ходу? – любопытствует Симан.
– Думаю, да, точно, – ответствует Томаш. – Эта штука крепкая. Только назад не откатывается. В том-то вся загвоздка.
– Поставьте на нейтральную, и подтолкнем.
Опять знакомое словцо. Томаш не может взять в толк, с чего бы это машине, хоть и блюдущей нейтралитет, вдруг вздумалось откатываться назад, но Симан как будто знает, что говорит.
– Она уже на нейтральной. Надо только с ручного тормоза снять, – говорит Томаш.
Натягивает башмаки, забирается в водительскую кабину. И ноющей от боли рукой отпускает ручной тормоз. Похоже, скорый совет Симана не более продуктивен, чем его собственная затея с рубкой дерева.