С одной стороны — хорошо. Крепче тело — больше возможностей. Да и с Анной, если так дела пойдут, скоро можно будет не только итальянским языком заниматься. С другой стороны — бурление гормонов доставляло изрядно хлопот. Частые скачки настроений и странные эмоциональные реакции приходилось удерживать под контролем только благодаря закаленному долгими годами жизни сознанию. Иначе дров можно было бы наломать изрядно. Ведь подростки довольно болезненно реагируют на любую критику и несогласие. А когда эта эмоциональная реакция накладывается на уверенность в своей правоте и изрядную власть — вывихи могут получиться такие, что в страшной сказке не придумаешь. Это, кстати, одна из причин, почему юных правителей, как правило, опекают взрослые. Не потому, что монарх не способен управлять. Отнюдь. История знала немало правителей-идиотов, вполне неплохо отсидевших свой срок. А вот резкие и необдуманные реакции — это бич подросткового периода. И Дмитрию с ними пришлось столкнуться лицом к лицу. А это та еще забава….
1361.10.05. Москва
Митрополит, уставший и покрытый пылью, рысью въехал в Москву с небольшой свитой. Надлежало спешить, дабы воспользоваться удачно сложившейся ситуацией. Дмитрий Константинович, на какое-то время потерял возможность задабривать подарками очередного хана по довольно банальной причине — деньги кончились. Как у него самого, так и у его родичей. А ввязаться в военную кампанию и ограбить своих соседей он не решился, ввиду невозможности разбить их по частям. Это обстоятельство открывало определенные возможности для его соперников: Москвы и Твери. И, если верх в этой борьбе возьмет Василий Михайлович Тверской, слывший верным союзником Литвы, последствия могли наступить самые кошмарные. Как для кафедры, так и для самого митрополита. Ведь их с Ольгердом «нежные» отношения никуда не делись, а скорее усугубились после бегства Алексия из Киева.
— Проводи меня к князю, — бросил митрополит, слугам, вышедшим ему навстречу из княжеского терема в детинце, который сам Дмитрий почему-то упорно называл Кремлем.
— Так нет его.
— Как нет?
— Отъехал.
— Куда? Надолго ли?
— То мне не ведомо. Я сейчас Анну Андреевну позову. Она должна знать.
— Анну Андреевну? — Удивленно выгнул бровью митрополит, пытаясь сообразить, кого это так величают. — Зови.
К его удивлению навстречу ему вышла хорошо знакомая вдова плотника. Подумать о том, что ее станут по отчеству величать, в голову Алексию как-то не пришло. О ее высоком происхождении он пока не знал, почитая простолюдинкой, по какой-то причине примеченной Дмитрием. Тем больше расширились его глаза, когда с ней выступила и вдовая княгиня Александра Ивановна. Причем вели они себя довольно непринужденно друг с другом. Не подруги, конечно, но вышли едва ли не под ручку.
