– Вы уверены? Может, он всё же жив?
– Уверен. О его расстреле рассказал немецкий врач.
– Доктор Генрих?
– Да. По его словам, администрация лагеря узнала, что он причастен к побегу нескольких пленных. Видимо, Вы были в их числе?
– Всё верно, он помог нам бежать и укрыться на ферме. Хороший мужик, – Иван прослезился.
Лейтенант хотел знать всё: как попал в лагерь, на каких работах был занят и, конечно же, как удалось сбежать. Те же вопросы в соседнем кабинете задавали и Сергею. Тщательной проверке подвергались все пленные.
Часть архива немцам не удалось вывезти, либо уничтожить; дела и документы Ивана и Сергея были среди них. Ребятам выдали справки надлежащего образца, удостоверяющие личность. Теперь они вместе с остальными так же ждали отправки на Родину.
В один момент Иван ощутил, что весь мир перевернулся. Такое же чувство он испытывал в начале войны, когда немецкие войска оккупировали его родной город, когда в одночасье пришлось расстаться с самыми близкими и родными людьми. Тогда хотелось плакать, кричать от страха и бежать, бежать, куда глаза глядят от всего этого ужаса. Сейчас же, он почувствовал необыкновенный прилив сил, предвкушение скорого возвращения домой, встреча с семьёй: он искренне верил, что с матерью и сёстрами всё в порядке, и они ждут его с нетерпением. И наконец, самое радостное: он и все вокруг понимали, что конец войны – не за горами.
Глава XII
На дворе стоял теплый май: солнце, зелень кругом. Здание железнодорожного вокзала, родные улочки. Казалось, город совсем не изменился за эти годы. Ваня с Сергеем не шли, а бежали. Слишком долгой была разлука, слишком длинной была дорог домой.
– Давай, сначала ко мне, – запыхавшись на бегу, сказал Иван.
Его дом был немного ближе к вокзалу.
– Нет, я к своим, соскучился, ждать не могу.
Добежав до большого перекрестка, Иван повернул налево и громко крикнул:
– Жду тебя, дружище!
– Хорошо! – не останавливаясь, ответил Сергей.
Он бежал по маленьким извилистым улочкам, мимо деревянных построек барачного типа, свернул за угол и ловким движением перемахнул через покошенный штакетник, окрашенный в зеленый цвет, как тогда, осенью 41-ого. Во дворе стоял всё тот же двухэтажный кирпичный дом. Иван забежал в парадную и поднялся на второй этаж. Дверь в квартиру была закрыта. Сердце выскакивало из груди. Он судорожно постучал. Внутренний замок громко щёлкнул, дверь открылась. Мать с сестрами стояли в передней. Иван вздохнул с облегчением и заплакал…
