Между тем страсть немного улеглась. Видимо, и ей нужна была передышка. А в Лёшкиной голове стали появляться какие-то мысли. Теперь всё закрутилось немного по-другому: возникли и Лиза, и Толька с Леной. Мозги прояснились. Сразу встал вопрос: как жить дальше? Совершенно ясно – без Тани он жить не сможет. Тогда как же он сможет смотреть в глаза Лизе? А друзьям? Но всё же главное – Таня. Всё меркло рядом с ней. Что ж тут думать? Он лёг на спину, прикрыл глаза. Вздохнул.
– Что, казак, пригорюнился? О чём тяжку думу думаешь? – Таня приподнялась, пощекотала его волосики на груди. – Что, любимый мой, невесел и головушку повесил?
Он приободрился. «Чего ж тут думать? Ясно всё, как божий день». И сказал:
– Да вот думаю: куда ехать?
– Как куда. Домой, конечно. Только не сегодня. Сегодня я тебя ни за какие коврижки не отпущу. А завтра… – Она помолчала. – Завтра ничего не попишешь – придётся домой тебе ехать. – Вздохнула. – Такова суровая се ля ви. К сожалению.
Он сел на кровати, опёршись на спинку.
– Я не об этом. Я о том, что не смогу больше жить без тебя. А как нам здесь жить? Никак. Давай уедем куда-нибудь. Далеко-далеко. Куда-нибудь в Сибирь. Или ещё дальше. У меня с работой проблем не будет. Ты на учёбу в местный вуз переведешься. И будем вдвоём там жить-поживать. Представляешь: всю оставшуюся жизнь вместе! Каждый день! Вот это счастье будет.
Таня вздохнула, вытянулась на кровати, прикрыла глаза, помолчала.
Когда пауза затянулась, и он хотел потормошить её, она вдруг взглянула на него, усмехнулась и тихонько произнесла:
– Отчаянный какой. А как же ты без Лизы жить будешь? Ты ж без неё жить не сможешь, пропадёшь. Сейчас в тебе гормоны играют. Но это быстро проходит. И потом: в любом случае она всегда будет стоять между нами. – Таня приподнялась, обернулась к нему, лёгким прикосновением погладила его волосы. – Я тоже люблю тебя. Очень-очень. До смерти. Но поверь: мы не можем вот так взять и уехать. И жить вдали от родных не сможем. Ты в первую очередь не сможешь. Давай оставим всё как есть. И любить будем друг друга здесь, на месте. – Заглянула ему в глаза. – Ты сможешь любить меня здесь, на месте? Или для этого нам нужно в Америку смотаться?
Она прижалась к нему всем телом, их губы встретились и слились в долгом поцелуе.
Алексей неожиданно легко принял её слова. Мысли о невозможности дальнейшего существования здесь, в Москве, потихоньку вытекали из его сознания. Он и правда, подумал: «Пожалуй, я в самом деле уже не смогу без Лизы. А Таня… мудрая какая. Как будто это ей, а не мне пятьдесят». Но, всё-таки где-то в глубине души остался осадок от её недетской практичности – если бы она согласилась, Лёшка готов был уехать, куда глаза глядят, лишь бы вместе. А она, видишь, рассудила всё по-взрослому, по уму, так сказать.
