– Только не оглядывайся сразу. У тебя за спиной, в другом конце зала, сидит женщина. Не знаешь, кто она?
Юрьев подождал, пока очередной танец закончится, и не спеша обернулся. Повёл взглядом по противоположной стороне зала. Внезапно он дернулся и застыл. Лешка видел, как медленно наливается кровью его шея, а потом и затылок. «Знает, – понял он, но смолчал. – Что же дальше будет»?
Тут снова загремела музыка. Подвыпившие парочки заполнили танцплощадку. Юрьев сидел, уставившись взглядом в свою пустую рюмку. Красный, как варёный рак. Что-то мучило его. Несколько раз он как будто порывался встать, но сдерживался. Лёшка молча наблюдал за страданиями друга. Потом что-то такое промелькнуло на лице Анатолия, типа «А, была, не была!», он резко вскочил и ринулся в гущу танцующих. «Интересно, что это с ним? О валютных у нас никогда и речи не было. Может, они в Неапольском порту пересекались? Так рассказал бы».
Возвратился Юрьев минут через пятнадцать. Хмурый, даже злой. Лиза с Еленой были уже за столом, и Лёшка, естественно, ни о чём спрашивать не стал. А когда подвернулся момент, поинтересовался:
– Что, интервью взять не удалось?
Но Толька был уже в порядке. Удивлённо глянул на Алексея.
– Ты о чём? Я в туалет бегал. Там всё удалось.
Лёшка и не стал допытываться. «Придёт время, сам расскажет». А оно вон через, сколько лет пришло, это время.
– Так ты с ней тогда поговорил?
Толька покачал головой.
– Нет. Она меня, видать, тоже засекла. Смылась. Как в воду канула. Я и на улицу выбегал, и в фойе посидел, думал, может, в туалете… В общем, рванул я тогда к ней сгоряча, а потом подумал: «Ну что я ей скажу? Набиваться на встречу всё равно не собирался… Скажу: привет, как жизнь? Или: так ты, оказывается, не натурщица? Понял – лишнее всё это. Рванула она, и правильно сделала».
Он замолчал. Посидел так с минутку, потом махнул рукой и сказал:
– Ладно, рассказывать, так до конца. Оказалось, не последняя это была наша встреча. – Помолчал, глянул с сожалением на стол. – Жаль, водки не осталось. Ещё выпил бы. Ну, на нет и суда нет. – Помолчал с минутку. Потом продолжил: – Ты смотри, как за душу взяло? А я думал, забылось всё, быльём поросло. Вроде и не стоит она того. Однако же… Круто судьба с ней обошлась… Да… Не помню точно, сколько лет с того последнего раза прошло, когда увидел её в ресторане. Думаю, лет пять. Так вот, бегу я в метро, в командировку ехать надо было. В вестибюле станции куча бомжей и алкашей разных собралась. Греются. Дело было поздней осенью или в начале зимы – не помню точно. Холодно было, пакостно. Я проскочил было мимо этой вонючей сходки, потом тормознул. Что-то меня тормознуло. Сразу не понял даже – что. Как будто глаз по чему-то знакомому мазнул. Мазнуть мазнул, а в мозгу не отозвалось: что за знакомое это было? Но крепко так зацепило, что я остановился. Стою, не оглядываюсь. Представляешь: каперанг с бомжами общаться пойдёт? Не мог я этого сделать. И уйти не мог. Как будто гвоздями ноги к полу прибили. Только к стенке подался, чтобы проход освободить. Не знаю, сколько времени простоял я так, только слышу: по погону кто-то легонько пальчиком постучал. Поворачиваюсь – Дуня! Вот чуял я, нутром чуял, что её я увидел! Только признаться себе не мог, что она это была в толпе бродяг! А тут уж сразу признал. А она улыбается жалкой такой улыбкой. Жалкой и беззащитной.
