– Правда? – просияла я.
– Просто красавица. Такая взрослая, даже страшно.
– Ну спасибо.
– У меня аврал, – сообщил Кирилл. – Пожалуй, придется всю ночь сидеть.
– Сиди, – разрешила я. – Но сначала я должна с тобой поговорить.
– А завтра нельзя?
– До завтра я не доживу.
– Что с тобой такое?
– Я влюбилась! – выпалила я и выжидающе уставилась на Кирилла.
Тот усмехнулся:
– Опять?
– Ничего не опять! – бурно возмутилась я. – Теперь по-настоящему.
– Беда с тобой. И сколько времени ты его любишь? Больше недели?
– Четвертый месяц.
– Невероятно! Просто рекорд. И он, конечно, женат.
– Нет. Но он любит другую.
В комнату осторожно заглянула Настя и позвала нас ужинать.
– Ладно, – вздохнул Кирилл, поднимаясь. – На голодный желудок такую проблему не решить. Давай подкрепимся, а потом подумаем, как спасти от тебя этого несчастного молодого человека.
Первый раз я влюбилась, когда мне было пять лет. В Кирилла. Я жила тогда с мамой и папой и не знала совсем, что Кирилл – мой настоящий отец.
Хорошо помню, как он первый раз пришел к нам домой. Я смотрела «Спокойной ночи, малыши!», а папа и мама долго сидели с ним в кухне – даже забыли, что мне пора спать. Эту оплошность я использовала в угоду себе. Насмотревшись, как Хрюша рисовал кисточкой на большом листе бумаги, я решила, что тоже хочу стать настоящим художником. Я вытащила из папиного портфеля точно такой же лист, не обратив внимания, что с одной стороны он заполнен мелким шрифтом, и прикрепила этот лист пластилином прямо к обоям. Потом нашла свои акварельные краски и озадачилась, где взять воду. Ни на кухню, ни в ванную я идти не рискнула, чтобы родители не нарушили мои творческие замыслы. Поэтому я достала из серванта хрустальный фужер на ножке, набрала им воды из аквариума и принялась за дело. Листок, прикрепленный к стене, оказался мне маловат для самовыражения. Я рисовала все ниже и ниже, сначала на светлых обоях, а потом и на полу. Но вот беда: на линолеуме акварельная краска никак не хотела размазываться и собиралась в капельки. Я трудилась, стоя на коленях в зеленой луже и упорно возя ладошками по полу.
Мама, заглянувшая наконец в комнату, ахнула. Я вздрогнула и опрокинула фужер. У него тут же отвалилась ножка. Зеленая вода продолжала растекаться и впитываться в палас. Мама крикнула папе, чтобы он включал горячую воду, и бросилась за половой тряпкой. А Кирилл вошел в комнату и опустился передо мной на корточки.
Этот момент я запомнила на всю жизнь.
