Я буквально приросла к месту от отчаяния. Получается, что я хуже всех? Получается, что весь Новый год я буду долбить эти мерзкие падежи, в то время как вся наша группа будет веселиться? И третьего числа я одна потащусь на аудиенцию к нашей милой латинистке? Есть справедливость в этом мире?!
– Иди к ней, – посоветовал мне Горохов, видя, что я чуть не плачу от огорчения. – Иди, она сегодня в ударе, из нее великодушие так и прет.
– Что я ей скажу? – жалобно взглянула я на Борьку.
– Ты в покер играешь? – неожиданно спросил тот.
– Нет. При чем тут покер?
– Блефуй, лапа моя! Надо уметь блефовать.
– В смысле?
– Эх, Александра Порфирьевна! Всему тебя учить надо.
– Васильевна я.
– Тем более. Скажи ей, что хочешь сдать зачет сейчас, потому что после Нового года у тебя мама ложится в больницу и на твоем попечении остаются две малолетние сестренки. Ну или братишки, не важно.
– Сдурел? – задохнулась я. – А если она спросит меня?
– Не спросит. За ней кент приехал. В мерседесе ждет, я видел, – хмыкнул Борька. – У нее нет времени на тебя. Иди, пока она еще в деканате. Я сам собирался так сделать. Отличная идея. Дарю.
Я собрала волю в кулак и пошла. Что я, не сумею сыграть примерную студентку-зубрилку? Смогла же освободить себя и Янку от двух бритых мутантов и невредимой добраться до дома!
– Елена Робертовна! – твердо и с достоинством, как учил Горохов, произнесла я, поймав Лебедеву на пороге деканата. – Позвольте мне сдать зачет сейчас. Я уже брала вопросы в деканате, готовилась целую неделю и надеялась, что сегодня вы меня сможете выслушать.
На ее лице отразилась растерянность. Наверно, подумала о своем кенте в мерседесе.
– Но у вас зачет третьего числа, – как-то неуверенно произнесла она.
Тут я изложила ей Борькину трагическую версию, заменив маму бабушкой, а малолетних сестер парализованным дедушкой. Маму и сестер легко вычислить по личному делу, а дедушку с бабушкой никак не проверишь.
Взгляд Елены Робертовны метнулся на часы, потом на меня, потом снова на часы. Она никак не могла решить, что же ей со мной делать. Да, действительно, Борька знал, что говорил.
– Значит, вы совершенно точно можете ответить на любой вопрос? – колеблясь, спросила Лебедева.
– На любой, – хладнокровно подтвердила я, хотя внутри у меня все оборвалось. И добавила:
– Спрашивайте.
Несколько секунд она смотрела на меня, обдумывая ситуацию, и за это время меня успело кинуть два раза в жар и три раза в холод. Ну, Борька, погоди, подумала я. Если она сейчас задаст мне вопрос, я тебя найду и задушу. Вот этими вот слабыми дамскими ручками. Будешь знать, как строить подлянки одногруппникам!
