.
В разделе VI этого документа содержался перечень уголовных наказаний, которые могли применяться к виновным в совершении преступлений. Этот перечень был примерным (о чем прямо было указано в ст.25 Начал), и суды наделялись правом по своему усмотрению назначать и иные наказания, не предусмотренные Руководящими началами. Перечень представлял собой «лестницу»: наказания в нем располагались от наименее к наиболее строгому. Система наказаний по Руководящим началам выглядела следующим образом:
а) внушение;
б) выражение общественного порицания;
в) принуждение к действию, не представляющему физического лишения (например, пройти известный курс обучения);
г) объявление под бойкотом;
д) исключение из объединения на время или навсегда;
е) восстановление, а при невозможности его, возмещение причиненного ущерба;
ж) отрешение от должности;
з) воспрещение занимать ту или другую должность, или исполнять ту или другую работу;
и) конфискация всего или части имущества;
к) лишение политических прав;
л) объявление врагом революции или народа;
м) принудительные работы без помещения в места лишения свободы;
н) лишение свободы на определенный срок или на неопределенный срок до наступления известного события;
о) объявление вне закона;
п) расстрел[70].
В п. «р» указывалось, что возможно сочетание названных видов наказания. Однако в данном нормативном акте не был регламентирован вопрос о порядке сочетания мер наказания, т. е. не было указано, какое из перечисленных наказаний является основным, а какое – дополнительным, как должны присоединяться наказания, возможно ли присоединение нескольких наказаний, а также не содержалось никаких пояснений относительно тяжести присоединяемых к основному наказаний.
В примечании к ст.25 Начал закреплялось положение о том, что смертная казнь не могла применяться Народными Судами.
Система наказаний, закрепленная в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР, включала в себя совокупность разнообразных наказаний, многие из которых, такие как внушение, выражение общественного порицания, объявление под бойкотом, исключение из объединения, принудительные работы без лишения свободы, не были известны более раннему законодательству.
Несложно заметить, справедливо отмечает В.С. Егоров, что большинство мер принуждения в Руководящих началах носило характер морального воздействия: внушение, общественное порицание, объявление вне закона и т. п. По его мнению, преобладание таких наказаний было обусловлено идеологическими и, во многом, утопическими представлениями о новом типе человека, для которого нравственные страдания не менее болезненны, нежели иные ограничения. Вместе с тем советская власть не забывала и о традиционных мерах принуждения в виде конфискации имущества, лишения свободы и смертной казни, которые в реальности применялись более широко
