— Проблемы дома. Ты не при чем.
— Знаешь, ты никогда не рассказывала о своей семье. В смысле, я знаю, что ты не замужем… но кроме этого…
У него приятный голос, подумала она. А человеческий акцент казался ей очень экзотичным на слух. Но было так сложно переключиться с весьма серьезной проблемы с отцом на нечто фривольное вроде ужина.
А он, очевидно, клонил именно к этому.
— Я даже не знаю, откуда ты, — продолжил Трой, когда она так ничего и не ответила. — Никак не могу определить твой акцент. Европейский, наверное…
Когда он снова замолчал, очевидно, надеясь, что она расскажет подробности, Элиза ответила:
— Я не из Штатов, ты прав.
— Как давно ты переехала сюда?
О, но я же родилась в Колдвелле. Просто среди другого биологического вида.
— Я лезу не в свое дело? — спросил он. — Прости.
— Нет. Просто… мой отец выяснил, что я хожу в университет, и сейчас очень злится на меня. Я выскальзывала у него за спиной, и когда возвращалась этим вечером, меня застукали.
— Он не хочет, чтобы ты получила степень?
— Нет, не совсем так. Он… — Она попыталась придумать человеческий синоним. — Приверженец традиций. Ну, человек старой закалки. Он в принципе дал мне шанс лишь потому, что его убедила мама, но она умерла, когда я была на первом курсе, поэтому так вышло.
— Сожалею о твоей потере.
Элиза потерла голову, которая трещала от боли.
— Я ценю это. Слушай, Трой, не хочу быть грубой, но…
— Для тебя это совсем чужая культура, да?
— Ты даже не представляешь, — прошептала она, обнажая клыки перед зеркалом. — Абсолютно другая.
— Так, что ты собираешься делать? В смысле, ты собираешься в принципе возвращаться? И я интересуюсь не потому, что ты мой ассистент. Я могу чем-то помочь? Может, мне поговорить с ним…
— Нет, нет. Правда, это будет…
Если отец узнает о том, что она поддерживает активную социальную связь с человеком? Может, подумывает о свидании с ним?
Посадит на цепь в подвале.
— Не знаю. Сейчас лучше не стоит.
***
Проблема с метафорической смертью во время учебного процесса? В конце занятия ты испытываешь смерть буквальную.
Или максимально близкое к этому состояние, но сердце продолжает биться.
Лежа на полу заброшенного дома, оторвав ноги от пола, Акс издал стон. Рядом с ним лежала Ново в той же позе, спиной на холодном бетоне, ноги так же подняты на шесть дюймов над полом, ладони опущены и возле бедер. Каждый мускул — у них обоих — дрожал так сильно, что у Акса стучали зубы, и по лицу струился пот.
Радует, что наказали не только их.
