— Ти — ха!!! — гаркнул Игнат, озираясь. — Ну, где же всё-таки этот Захаров?! Обед ведь стынет! Кто его видел?!
Все молча пожимали плечами.
— Да, вроде, всё время где-то рядом был… — не очень уверенно сказал Мишин. — Даже, помню, пару раз матюкался по какому-то серьёзному поводу… А чего мы, собственно, так переживаем, братва? Раз его пилы не слышно, значит, точно придёт на обед к объедкам.
— На руках, что ли? — по инерции проворчал Игнат. — Или ползком? Любым способом уже давно должен быть тут, и жрать с нами эту спиринскую гадость! Почему это должны делать только мы?!
— А может, он по нужде?.. — предложил кто-то достаточно убедительную версию. — Заранее… Всё равно после обеда пронесёт…
— Угу, — хмыкнул Игнат. — Бегает по тайге со спущенными штанами и ищет мужской туалет… Платный…
Ложки яростно застучали по столу. Игнат решительно встал с лавки.
— Захаров!!! — начальственно гаркнул он, оглушая близко к нему сидящих. — ЗАХАРОВ!!!
Лес не отозвался ни Захаровым, ни даже просто эхом.
— А ну-ка хором! — велел Игнат.
— За!!! — ха!!! — ров!!! — с готовностью заблажили все, радуясь забавной приправе к привычному обеденному меню, и застучали по столу гнутыми алюминиевыми ложками. — За!!! — ха!!! — ров!!!
Захарову было явно наплевать и на долгожданный обед, и на озабоченное его отсутствием общество.
— Тиха!!! — опять начальственно обрубил Игнат галдёж, чтобы услышать возможный отзыв пропавшего.
Лес по-прежнему безмолвствовал. Странно как-то безмолвствовал. Молчали даже неугомонные птицы…
— Сходите кто-нибудь на его делянку, — сказал Игнат, возвращаясь на лавку. — Мало ли что… Вдруг деревом парня зацепило.
— Я сей момент и сбегаю! — шустрый Тимаков, первый справившийся с первым блюдом и томившийся от ожидания второго, с готовностью вылез из-за громоздкого стола. — Заха!..
…Откуда-то сверху на широкую поляну с низким басовитым жужжанием точно упал с голубого неба тесный шмелиный рой. Прозвучало что-то, отдалённо похожее на слитную плотную очередь очень далёких автоматов; рой тут же унёсся вверх, и снова стало тихо.
Игнат с любопытством, одолевшим хронический голод, поднял голову и увидел, что сидящие за столом больше не пытаются есть стряпню Спирина, а, оцепенев, смотрят в одну сторону. Игнат проследил за их окаменевшими странными взглядами и внутренне похолодел.
…Тимаков медленно пятился от стола, глядя на всех безумными, вылезшими из орбит, глазами. Его насквозь пропитанная недельным потом светлая рубашка на груди была залита чем-то красным, губы шевелились, точно Юрка хотел вытолкнуть что-то из себя вместе с воздухом и звуками, но всё никак не мог этого сделать, только гоняя в разинутом рту крохотную порцию звука — икоты: — Ак… Ак… Ак…
