– Не очень благосклонно, – признался Гослинг.
– Бреннан ведь не первый раз в ваших краях? – уточнил я.
– Верно, сэр, не первый. Он приезжал регулярно и ставил свою палатку на вересковой пустоши. Деревенские в основном сами разбираются с крысами, но у нас здесь есть и несколько больших домов. «Прибрежный», например, «Дубы»… В «Дубах» живет мистер Бирсфорд. Потом, есть еще старый сэр Генри Мичем; он живет милях в трех отсюда, и пара других.
– Бреннана здесь любили?
Гослинг задумался и ответил не сразу:
– Не сказать, чтобы любили, но я не могу сказать, что имели что-то против. К нему все привыкли. И сюда он часто захаживал.
– Не прочь был выпить? – Я вспомнил слова Фрейзера о состоянии печени покойного.
– Да, сэр, но хлопот из-за него не было. Он держал себя в рамках. Бывало, нетвердо стоял на ногах, когда уходил, но еще никто не находил его лежащим на дороге.
Мнение констебля показалось мне вполне справедливым. Однако Гослингу было словно не по себе.
– Знаете, сэр, – выпалил он после паузы, – я не кривил душой, когда сказал, что никто особенно не питал к нему вражды. Но его сторонились и предпочитали не задевать. Во-первых, у него очень кусачие псы – к нему и близко не подойдешь, когда он с ними, а он обычно без терьеров и не ходил. В таких маленьких общинах с подозрением относятся ко всем чужакам; есть среди наших и такие, кто считал, что крысолов приносит несчастье. Правда, и сам он почти ни с кем не разговаривал. Сидит, бывало, у огня, смотрит на вас и улыбается. Ничего не говорил, просто улыбался. Те, на кого он так смотрел, начинали дергаться… Понимаете, о чем я? Он как будто вспоминал что-то смешное…
– И никто никогда не спрашивал его, почему он улыбается?
– Вряд ли, – откровенно ответил Гослинг. – С таким, как Бреннан, не захочешь ссориться. Он был крепкий малый и, по-моему, если надо, умел и кулаки в ход пустить.
– И все же, – заметил я, – кому-то удалось подойти к нему в парке и вонзить ему в горло нож.
Гослинг медленно кивнул:
– Меня это тоже все время беспокоит, сэр. Как будто…
– Да? – поторопил его я. – Гослинг, вы местный. Вам лучше знать, что у вас здесь происходит. Для меня ваше мнение очень ценно.
Лицо у констебля так раскраснелось, что казалось, он вот-вот взорвется.
– По-моему, – выпалил он, – его убил тот, кого он знал и кого у него не было причин бояться.
Я кивнул.
– Он с кем-нибудь ссорился – здесь, в «Желуде», или в деревне? Пусть даже по пустякам?
– С ним никто не захотел бы ссориться, сэр. Местные его сторонились.
